Роза в хрустале

— Ты ничего не знаешь о ведающих, — она резко села на лежанке, на лице остались мокрые дорожки от слез, но сами глаза были сухими. — Ты же южанин и должен знать, что бывает с ведающими, которых берут силой.

— Ну ты же будешь хорошей девочкой. Ради своих родных.

— Никогда. Фолганды справлялись с такими угрозами, которые тебе и не ведомы. Справятся и с любым мерзавцем из Хриллингура. А я …, — она уверенно и спокойно смотрела в глаза Эльсверу, который теперь возвышался над ней. — Думаешь, я проживу дольше часа после насилия. Да, я скорее перегрызу себе вены и пущу кровь. Найду любой способ, но уйду, оставив вам лишь мёртвую плоть. Вы бессильны перед пробуждённым зовом смерти для тех, кто не сможет стать спутницами магов.

Ноздри Эльсвера раздувались. Внешне спокойное лицо покраснело. Он размахнулся и ударил раскрытой ладонью пленницу по лицу.

— Дрянь!

Дверь в подземелье с силой захлопнулась. Прижимая руку к лицу, Маргарита медленно легла на лежанку, подтянула колени к животу и так, свернувшись калачиком, долго лежала с закрытыми глазами. Голова внезапно сделалась пустой, а душа застыла камнем. Маргарита ясно увидела, что никакого будущего у неё нет. Ей никогда не выйти из дома Эльсвера живой. Никто и никогда не найдёт её здесь.

Она улыбнулась, вспомнив снова о Дарионе. Пусть маг живёт и за неё тоже. В своём прекрасном мире с лавандовыми полями и бескрайним небом. Пусть обнимает красивых и смелых женщин, счастливый и свободный. Далеко от Хриллингура и всех тех, кто желает ему зла.

Для себя она не видела ничего. Время шло, но Маргарита словно перестала его замечать. Она не отозвалась на вопросы Варры, которая пришла узнать, не нужна ли госпоже помощь или вода. И вначале служанка тихонечко ушла, посчитав, что её подопечная спит. Но вернувшись на следующее утро с тревогой увидела нетронутую еду и воду. Если бы она не боялась так сильно хозяина, то сразу бы побежала к Эльсверу. Но страх Варры был сильный и жгучий. Она встала на колени перед лежанкой и долго, упорно просила госпожу встать и поесть хотя быть немного.

Для пленницы этот голос звучал далеко-далеко. Маргарита ничего не чувствовала кроме опустошения. Все силы отдала на последнее противостояние с Эльсвером. Собственные стихии превратились в тонкие потоки, текущие под кожей. Внешние стихии льнули к ней, но Ри не могла принять их. Она потеряла всё и ничего не желала. То, что всегда поддерживало Фолгандов оказалось недоступно, и подземелье под домом врага словно продолжало забирать остатки сил. Казалось, она засыпала болезненным необратимым сном.

Варра продолжала гладить руки Маргариты, умоляя не пугать её. Служанка умирала от ужаса, что с пленницей что-нибудь случится, а господин Эльсвер сурово накажет за недосмотр. Сейчас хозяин занят делами и почти не бывает дома, но стоит ему вернуться, сразу же узнает о беде.

Прошло ещё время. Все глубже Маргарита погружалась в странный сон без сновидений. Ничего не желая, ни о чем не думая. Там было пусто, но очень спокойно. И стало казаться, что руки Вельды гладят по голове. Маргарита на мгновенье ожила, слабо пошевелилась, но поняла, что это лишь видение. Следом пришли другие образы. Она увидела Скайгарда с младшим братом на руках. И Скай смотрел на неё с нежностью, его обычно холодное лицо дышало любовью, а синие глаза полны тревогой. Покачав головой, он исчез. Они приходили все к Маргарите. Отец, глаза которого осуждали и требовали не сдаваться, и Фрейя — словно повзрослевшая и грустная, мама снова гладила по голове и держала за руку. А потом, среди этих видений, ярко вспыхнул один образ. Загорелся красками, обретая объем. Дарион вышел прямо из пустоты, внезапно темной с оранжевыми отсветами. Его притягательно некрасивое лицо сморщилось, будто от боли, а руки осторожно легли Ри на плечи.

— Вставай, моя девочка. Я заберу тебя.

33

До дома наместника маги добрались благополучно. Они встречали на пути подозрительные группы мужчин, смотревших излишне внимательно, но проходили мимо с такими непроницаемыми и надменными лицами, что патрули принимали их за местную знать, и не решались приблизиться.

Услышав имя лорда земель, стражник у входа за стену, широко раскрыл глаза. Никогда Фолганды не бывали в Хриллингуре после отъезда сына первого лорда-мага и его приближенных, что случилось почти три века назад.

Наместник Алмир Грант произвёл на Стефана хорошее впечатление — немногословный, собранный, явно не глупый. Ему было под шестьдесят, как и супруге, с которой гостей немедленно познакомили.