Роза ветров (СИ)

Он глядел на собеседников испытующе, как будто ждал реакции на свои слова - очевидно, привык, что здесь - да и ещё много где - на него смотрят как на забавную зверушку, нечто дикое и невозможное: мужчину, кто состоял в браке с себе подобным.

- Мы не имеем отношения к конкурентам вашего дела… вашего entreprise, мсье Бальзак, и, скорее, представляем противоположную структуру.

-Ваша униформа ещё ни о чем не говорит, - возразил тот безэмоционально. Говор у него был куда чище, чем у Бонапарта. - Впрочем, это неважно, – добавил он, - от кого бы вы ни прибыли, мой ответ: нет.

-Нет? Что нет? – не понял его Жуков.

-Все. Нет - я не уеду, и нет - я не оставлю это дело, хотя навряд ли мне удастся найти компаньона для выступлений. Джейн, какой бы она ни была, не заслуживала того, что с ней стало.

-А вам уже рассказали, что именно? – тут же вскинулся рыжий.

========== Часть 4 ==========

-Думаю, ее отравили. Как и Кесаря, как и Александра, как и Таис. У нас была многонациональная группа, - добавил Оноре Бальзак, видя непонимание на лицах слушателей. - Пара французов, македонец, гречанка, двое британцев, продюсер из Бостона - и еще некоторые люди. Но теперь остался я один.

-И что же… никаких следов? – поневоле вырвалось у Федора, которому было едва ли возможно и вообразить, как можно вытолкнуть из жизни такое количество не последнего в своем деле, известного народа и остаться ни при чем.

Пианист рассмеялся, опустив голову, и в его смехе совсем не было веселья.

-Следы, - выдохнул он, - следы… Когда все только произошло, нам и в голову не могло прийти их искать, думать об умысле. Упал чартерный самолёт. Никто не выжил. Мы лишились своей команды практически в полном составе. Многие из них являлись так же и личными нашими друзьями. Я думал, это худшее, что могло случиться. Но через полгода я потерял и Кесаря, - пианисту, очевидно, комфортнее было звать покойного не по имени. - А на этот раз и Джейн.

-И что теперь? - тихо поинтересовался их «император». - Что дальше? Вы не сможете работать один, а здесь не безопасно.

-Почему вы так хотите, чтобы я уехал? - склонил голову к плечу пианист. - Это как-то не вяжется с прочей историей о вашей непричастности.

-Потому что вас попытаются… Нет, даже и пытаться не будут. Vous savez ce que je veux dire: вас просто уберут с дороги. Как я понимаю, вы ведь будете продолжать упорствовать и не отступитесь…

-Мне нечего терять. Я вовсе не имею в виду возвышенные сентенции - как можете видеть, на погребальный костёр Кесаря я так и не взошел, - Мадам повел плечом – кто другой на его месте развел бы руками, однако пианист намертво вцепился в свои локти. - Но все, что у меня есть - это мой бизнес. А все, что я могу в этой ситуации - это продолжать заниматься им. Если я махну рукой, уеду обратно и забуду обо всем - это будет обозначать, что усилия мужа и его команды были напрасны. Как и их смерть. Вот вы говорите – следы, - добавил Бальзак, внезапно чуть оживляясь. - Поверьте, я поднял на уши кого мог. Но здесь у вас частные агентства силы не имеют - мало ли, что они нарыли. А господа в погонах… - он смерил гостей взглядом, прищурившись - одним словом, они талантливо изобразили приступ непроходимой тупости. Дело так и не было раскрыто.

И он умолк - и молчал, надо сказать, довольно долго. Федор думал, что теперь самое время им уйти – они узнали, ему казалось, все. Дело выеденного яйца не стоило. Все тут было прозрачно. Однако Наполеон в очередной раз оправдал данное ему имя. Он запальчиво произнёс:

-Вы не будете в безопасности! Вам нужна охрана!..

Пианист пожал плечами.

-Какой в ней прок? В этой стране запрещено носить оружие, если ты не дал за него взятку, и запрещено защищать себя, если у тебя нет влиятельных друзей. Ты в любом случае останешься виноватым.

-Но в этой стране не запрещено иметь охранника!

-Учитывая обстоятельства, не думаю, чтобы такое решение было правомерно: оно означало бы рисковать жизнью неповинного ни в чем человека.

-Je suis pr^et.

Федор растерянно сморгнул и непонимающе поскреб за ухом. Жуков же встрепенулся, услыхав последние слова, захватил брата за плечо и, бросив торопливо: «Нам надо поговорить!..», вылетел из комнат. Бальзак никак не отреагировал - судя по всему, навидался уже всякого. В том числе и молодых энтузиастов, готовых грудью на амбразуры. “Очевидно, – читалось без труда на его бледном лице, - сейчас пара возвратится и будет себя вести, как ни в чем не бывало, и все присутствующие будут усиленно делать вид, что рыжий «император» ничего необдуманного не говорил”. Однако Федор-то этих двоих получше знал и, едва вообразив, как именно может вести себя именно эта пара, поспешил следом. С милых родственничков сталось бы и мордобой учинить - единственно из благих побуждений…

Тем не менее, в холле было спокойно - Жуков, нависнув над значительно уступающим ему в росте Наполеоном, шипел, тревожно и сердито:

-Ты вообще понимаешь, куда лезешь, дурья твоя башка?! Мы только-только выбрались из этого кошмара - а ты снова хочешь в него влезть?!