Розалина снимает сливки

– Ну, – она хотела объяснить, что на самом деле у нее был секс только с шестью людьми, но решила, что это не стоит обсуждения, – да, он определенно входит в мою десятку.

Он ухмыльнулся.

– А в ее списке в два раза больше конкурентов.

– Вряд ли это работает так.

– Не отнимай у меня радость, – сказал он, смеясь. – Ты гораздо авантюрнее меня, и мне приходится брать все, что я могу получить.

Розалина со звоном опустила бокал.

– Пожалуйста, перестань так говорить. Если бы я была такой крутой, думаешь, я бы сказала тебе, что жила в Малави?

– Вот вечно так с Розалиной, – объяснил Ален Лив, – она притворяется ужасно скромной, скучной, рассеянной дурочкой. Но у нее есть скрытая своенравная жилка, и когда она чего-то хочет, она этого добивается.

– Чего я сейчас хочу, – Розалине уже пора было направить этот вечер в другое русло, – это победы в конкурсе выпечки на Би-би-си.

– Вот видишь? – Ален и Лив, казалось, обменялись многозначительным взглядом. – Покажи Лив своих бабочек.

Так. Из странного это стало тревожным. То, что два старых друга напились, разговорились и захотели поговорить о сексе, словно подростки, она могла понять – даже если на это не подписывалась. И, честно говоря, ей нравились ее татуировки, и она обычно с удовольствием показывала их, если чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы о них говорить. Но была разница между «У меня есть татуировки/Можно посмотреть?/Да» и «Сними свой топ перед моей пьяной подругой».

– Ты не против, если я не стану этого делать? – спросила она. – Мы пытаемся ужинать.

Лив посмотрела поверх своего бокала вина.

– О, я не возражаю. Ален мне о них рассказал – он говорит, что они прекрасны. У меня никогда не хватало смелости сделать что-то подобное.

– Может быть, в другой раз?

– Не стоит стыдиться, – успокаивающе сказал Ален. – Никто тебя не осуждает. Здесь все друзья.

– Я не говорила, что меня осуждают. – Розалина отодвинулась на краешек дивана подальше от Лив. – Я просто не хочу раздеваться.

В этот момент Лив поднялась, вероятно, пытаясь изобразить изящную плавность, но это было больше похоже на крен.

– Мы не хотим делать ничего такого, что заставило бы тебя чувствовать себя неловко.

– Вот и хорошо.

– Я начну первая.

– Стой. Что…

Безупречное черное платье Лив уже лежало на полу, обнажая ее столь же безупречное, черное нижнее белье и все, что к нему прилагалось. Розалина бросила взгляд на Алена, чтобы узнать, как он это воспринял. Похоже, ответ был таков: «Спокойно». Что не утешало.

– Э-э, Лив, – сказала Розалина, чувствуя себя одновременно слишком пьяной и слишком трезвой. – Думаю, тебе стоит одеться.

– Когда мы только начали узнавать друг друга ближе?

Именно так Розалина представляла себе обезвреживание бомбы: она не хотела быть здесь, понятия не имела, что делает, и был очень большой шанс, что бомба взорвется прямо у нее перед носом.

– Слушай, извини, если произвела неправильное впечатление, но мне было бы гораздо приятнее, если бы мы остановились на вине и разговорах. А все это не переросло, сама понимаешь, в вечер раздеваний.

– Ой, да ладно тебе. – Ален тоже встал, заставив Розалину внезапно осознать, как трудно будет выйти из комнаты. – Признай, она красивая. Разве ты не считаешь ее красивой, Розалина?

– Да. Но…

Внезапно на ее коленях оказалась Лив. И Лив поцеловала ее. А Ален смотрел, как Лив целует ее, и не в том смысле, что «О боже, моя пьяная подруга позорится». Поскольку она не могла отодвинуть Лив, не повалив ее на пол и не коснувшись ее так, что это можно было истолковать как поощрение, Розалине пришлось отвернуть лицо в тщетной попытке показать, что ей это не нравится.

– У тебя такие мягкие губы, – пробормотала Лив.

– Пожалуйста, прекрати.

– И ты такая сладкая на вкус.

– Нет. Серьезно. Прекрати.

– Успокойся, Розалина. – Это был Ален. – Это просто игра.

Она пристально смотрела на него, как только могла, через постоянно приближающиеся губы Лив.

– Это ни разу не игра. Это сексуальное насилие.

– Не глупи. Вы обе очень привлекательные женщины. Вы знаете меня, доверяете и нравитесь друг другу. Что плохого в том, что трое взрослых людей собираются вместе, чтобы познать себя?

– Тот момент, что я на это не подписывалась.

Перестав беспокоиться о двусмысленности, она схватила Лив за плечи и попыталась отпихнуть в сторону. Но Лив схватила ее в ответ, и они упали на диван, Лив смеялась ей в ухо и пыталась снова поцеловать, а Розалина старалась освободиться. Отчаянным движением ей удалось перекатиться на пол, при этом она ударилась локтем о кофейный столик.

Она вскочила на ноги, разбросав по ковру остатки куриных крылышек, и бросилась вверх по лестнице, в ванную. Захлопнув дверь и заперев ее, она пробралась в дальний конец и, дрожа, прижалась к стенке.

Через минуту или две она услышала шаги Алена за дверью и увидела, как поворачивается дверная ручка.

– Розалина, – его голос доносился сквозь дерево, приглушенный, но определенно недовольный, – ты ведешь себя очень по-детски.