Рождение богов

— Моя мама родилась в Афинах, но ее мать, моя бабка, была македонянкой. Я и сам не знал об этом, пока добрые люди не разнюхали. Всю жизнь я любил и боготворил этот город, и вдруг оказалось, что я чужак. Это было лет пятнадцать назад. Что в городе творилось — не описать. Сотни человек продали в рабство только за то, что незаконно назывались гражданами. Я тогда, чтобы не гневить судьбу, отправился проведать родственников своей бабки, в Македонию.

— Какая несправедливость! — возмутился Леша.

— Все в воле богов! Знаешь, в Македонии вовсе не так плохо, как я думал. Там у меня действительно нашлись родственники. Помогли обустроиться. А вскоре и наследство неплохое привалило. Зато теперь я свой человек и в Афинах, и в Македонии. В торговле очень помогает.

— И что? Ты возьмешь Агаристу с собой? В Македонию?

Теодор мрачно взглянул на Алексея:

— Не знаю… Сначала нужно добиться ее освобождения.

Он еще долго рассказывал о Македонии. По его словам, это был довольно дикий, бедный, хотя и живописный край. Теодор с восхищением описывал густые леса и великую гору Олимп, возвышающуюся над страной.

Наконец, Леша спохватился, что засиделся в харчевне. В доме Тофона могли запереть дверь, и тогда не обойтись без долгих объяснений. Быстро простившись с Теодором, Алексей побежал домой.

8

Утром, набравшись храбрости, Леша подошел к Тофону и после недолгого разговора о мастерской осторожно спросил:

— Господин, ты доволен моей работой?

— Да, Алексиус. Благодарение Гермесу, из тебя вышел хороший управляющий. Ты смышленый и иногда выдаешь отличные идеи.

— Могу ли я… надеяться, что со временем получу свободу? Может, я сумею накопить денег и выкупиться? Что еще я могу сделать?

Тофон засмеялся:

— Ты очень умный юноша с большими способностями и обширными знаниями. С моей стороны было бы недостойно не дать тебе свободы. Кроме того, своей работой ты уже не раз вернул мне те шесть мин, что я заплатил за тебя. Так что, разумеется, я не буду требовать с тебя выкуп.

Сердце в Лешиной груди бешено колотилось от радости — он с трудом сдерживал ликование.

— Кстати, — продолжал хозяин с улыбкой, — за тебя мне сулили целое состояние: Теодор вчера предлагал сорок мин! Но не дело думать о деньгах, когда речь идет о чести и добродетели.

— Спасибо, господин! Клянусь богами… — Леша искал слова для излияния переполнявшей его благодарности.

Но Тофон жестом остановил его:

— Не стоит. Уверен, это будет заслуженная награда! Однако, разумеется, мы оба понимаем, что ты еще слишком молод. С моей стороны будет просто бесчестным выставить тебя из дому наивным юнцом, не знающим жизни. Я подыщу тебе жену из метеков — у меня на примете есть несколько хороших девушек. Ты остепенишься, наберешься опыта… И когда станешь зрелым, самостоятельным мужем, я отпущу тебя. Разумеется, ты и свободным будешь работать на меня, и тебе не нужно будет заботиться о хлебе насущном.

Нехорошее подозрение кольнуло сердце, и Леша, затаив дыхание, спросил:

— А как скоро, по-твоему, господин, я стану зрелым мужем?

Старый эллин улыбнулся:

— Снова убеждаюсь в своей правоте: ты молод, горяч, нетерпелив… О, благословенная юность! Я иногда завидую молодым…

Леша похолодел.

Эллин похлопал его по плечу:

— Думаю, лет через десять — пятнадцать ты станешь свободным! Весь мир будет открыт для тебя!

Десять лет! Эти слова разлетелись в голове тысячью осколков, затмевая разум. Леше хотелось возразить, уточнить, попросить, закричать… Но, бросив взгляд на самодовольно улыбающегося хозяина, он понял, что его не поймут. Подобное предложение со стороны Тофона и так, очевидно, было проявлением беспримерной щедрости, и все последующие просьбы могли только обидеть эллина. Алексей сжал зубы, зажмурился, чтобы сдержать наворачивающиеся слезы бессилия, и попытался изобразить радость.

Весь день Леша ходил словно в тумане. В голове крутилась только одна фраза: «Десять лет…» Эти слова неотрывно преследовали Алексея, кололи равнодушной неотвратимостью и холодным безразличием, но постепенно развеялись и исчезли в холодном вечернем сумраке, оставив после себя лишь одно слово: побег!

Глава 12

1

Леша задумчиво брел по Панафинейской дороге. Ветер уже разогнал утреннюю поволоку облаков, и солнце обжигало город своими лучами. Но агора была полна жизни. Миновав алтарь Двенадцати богов, он заглянул на рынок в поисках карты Эллады. Уже две дюжины дней ему не попадалось подходящей карты, чтобы сориентироваться, спланировать дальнейшие действия и наконец выяснить, что же это за река — Танаис.

Потолкавшись в лавках, где продавались свитки с различными сочинениями и письменные принадлежности, и снова не найдя ничего стоящего, Алексей стал пробираться сквозь толпу, к тому краю Cтоа Пойкиле, который был ближе к акрополю. Леша очень любил отдыхать в тени портика и разглядывать стены, разрисованные изображениями великих сражений древности. Здесь собирались сплетники и путешественники со всех концов Эллады, делились новостями, слухами и мнениями о тех безобразиях, что творились в мире.