Рождение Мары

– Давай так: весь день ты должна избегать Вукович и держаться рядом с кем-то из наших, – лихорадочно соображала Брин. – Тогда времени у нее останется мало, и вечером она себя выдаст. Ей придется поторопиться перед балом. После ужина мы все соберемся в моей комнате, там никого не будет. Позвоним Коркмазу и обсудим план действий. Сейчас рано, народу везде много, девочки переодеваются перед своими номерами. А потом, когда шоу закончится, будет спокойнее.

– Поняла, – Мара нервно сглотнула.

Непонятно было только одно: как ей теперь вообще дотерпеть до вечера?! История с Вукович временами казалась ей глупой фантазией, а вот номер Коркмаза был реальным, как ее нога или рука, и это пугало до чертиков.

– Только найди пустую чистую бутылку, – предупредила Бриндис.

– Зачем?

– Надо будет собрать в нее то, что предложит тебе Вукович. Скорее всего, напиток. В жидкой форме мелатонин попадает в кровь быстрее. И ни в коем случае не подавай виду, что ты все знаешь! Не пытайся разоблачить ее в одиночку! Это может быть опасно. Ты должна получить от нее доказательство – больше ничего. Не оставайся с ней наедине. Главное – не спугнуть ее. Иначе она отменит свой план, и ты будешь все время мучиться, не зная, что она придумает в следующий раз. Сегодня – идеальный день. Мы на шаг впереди, на острове много взрослых, в том числе пара человек из Верховного совета. Как только улика будет у нас – Вукович не сможет спастись.

– Она может уплыть с острова, – подал голос Джо.

Он так долго молчал, что девочки забыли о его существовании. Убедившись, что больше никто не слышал их странный разговор, Мара жестом попросила Джо пригнуться к ней.

– Думаешь, она управится с «Сольвейг»? – прошептала она.

– Это остров. Всякий, кто живет здесь не один год, умеет обращаться с лодками.

– Мы не учли кое-что еще, – Брин с досадой поджала губы. – Ей не надо убегать, чтобы скрыться. Она ведь зимняя.

– Зато, если Вукович пропадет, мы будем уверены, что она виновна, – сказал Джо.

– Не факт, – покачала головой Брин. – Если у нее есть сообщник, она может попросить его принять ее облик, пока сама…

– Ну нет, хватит! Вукович еще ничего не сделала, а вы уже делаете из меня параноика! – воскликнула Мара.

– Ладно, – исландка сдалась. – Будем решать проблемы по мере поступления. Все равно я хотела послушать птичий хор.

На поле как раз вынесли длинные жерди и выстроили из них подобие лесенки. Эдлунд занял позицию хормейстера.

– Дамы и господа, – вещал Кевин со своего трона. – Сейчас самые горячие цыпочки Линдхольма покажут свои таланты!

Раздались разрозненные девичьи смешки.

– Кевин, на кухне синьоры Коломбо сегодня будет много посуды! – Голос Эдлунда было отлично слышно и без мегафона.

Зрители расхохотались.

– Ладно-ладно, я всего лишь хотел поднять нашим красавицам настроение. Итак, главный и единственный интернациональный птичий хор Линдхольма!

Под аплодисменты на поле слетелись десятка два самых разных птиц: от соловья до совы, от канарейки до козодоя.

Они заняли свои места на жердях, Эдлунд взмахнул рукой, и остров огласило дружное щебетание на мотив польки «Трик-трак». У случайного заезжего орнитолога от такого зрелища глаза полезли бы на лоб: все законы науки пали перед мастерством летних перевертышей.

Глава 11 Кто прячется в темноте

Когда Кевин возвестил о начале обеда, Мара, изрядно проголодавшись от волнения и новых впечатлений, первой поднялась с места. Она уже будто чуяла пряный запах подливки к горячим нежным тефтелькам: синьора Коломбо накануне сообщила по секрету, что собирается подать их гостям.

– Лучше останься здесь, – раздался за спиной голос Брин.

– Что?! – Мара сглотнула накопившуюся слюну.

– Посмотри, сколько народу. Там будет шумно и тесно. В такой толпе легко подбросить что-то в еду.

– Но я есть хочу… И тефтельки…

– Не переживай, я все тебе принесу. Сиди здесь, у всех на виду, и не двигайся с места.

Мара смирилась. Трибуны опустели. Одними из последних уходили Сара Уортингтон и Рашми Тхакур с родителями. Обе семьи вели себя как послы на приеме. Мара окинула взглядом английского лорда: безупречный белоснежный воротничок, прическа волосок к волоску, темно-синий джемпер без единой складки и выправка, словно у него внутри шпага, а не позвоночник. Все это вызывало бы восхищение, если бы не высокомерно изогнутая верхняя губа, как у Сары. Его жена казалась служанкой рядом с ними: тонкие волосы, закрученные в маленький пучок, скромные жемчужные сережки и длинный серый кардиган. Ее плечи все время были чуть приподняты, будто она, извиняясь, хотела вжать в них голову.

– Ты уже посмотрела свои подарки, дорогая? – заискивающе обратилась она к дочери.

– Там все по списку? – осведомилась Сара.

– Разумеется.

– Тогда все в порядке.

– Лора, не приставай к ней с этой ерундой, – раздраженно сказал сэр Уортингтон. – Она бы сообщила, если бы что-то было не так. Верно, дорогая?

– Да, папочка, – Сара взяла отца под руку и в этот момент заметила Мару.

– Что ты сидишь? Решила отказаться от еды? – Английская Барби саркастично изогнула бровь. – Правильно, давно пора.