Рождение нации

– Спасибо за правду, князь. Я понимаю боль твою… Но пойми и меня, эти леса, озера, реки, болота, здесь жили наши отцы деды и прадеды, а сейчас живем мы… Это все что у нас есть, только здесь мы и можем жить и молится нашим высшим покровителям. А если здесь поселятся твои смерды… Они же наш лес будут рубить, корчевать, жечь, ловить рыбу в наших озерах и реках, бить нашего зверя. Сейчас нам здесь всего хватает, хватает рыбы, дичины, меда. А если еще вы поселитесь, хватит ли?… Верно говоришь, твой народ и драчливее моего, и он намного больше. Если я соглашусь, то ведь за тремя деревнями, что здесь поселятся и остальные потянутся, без дани-то легче жить и все твои смерды будут тут в наших лесах, а потом и ты сам, или сын твой городище свое сюда перенесете, от варягов подальше. И что тогда станет с моим народом!? Сейчас я еще могу тебе отказать, а потом мы уже на своей земле будем не хозяева, когда твои люди узнают тайные тропы и проходы через болота. И тогда весь твой народ придет сюда и уже не мы, а вы тут будете хозяева. Что на это скажешь князь, и ты дочь моя Войма?

Всеслав и Воймега по-разному реагировали на слова Кову. Кривичский князь помрачнел и явно не знал, чем ответить. Воймега же напротив как будто чему-то воодушевилась, раскраснелась и заговорила, путая мещерские и славянские слова, потом сбившись окончательно перешла на славянский:

– Отец… ты говоришь как мудрый повелитель своего народа. Но поверь, я как и ты хочу только добра народу мещерскому и мира на земле где я родилась. То, что тебе предлагает князь Всеслав, это не только спасение для кривичей, это и спасение для мещеряков. Мы с мужем моим и князем Всеславом много думали, прежде чем к тебе ехать. Поверь, другого пути нет, нам надо договориться, только тогда кривичи спасутся от варягов, а мещеряки от вятичей. Оба наши народа сейчас нужны друг другу. Если ты откажешь Всеславу, сюда придут вятичи, это звери алчные. Они здесь не лес корчевать, не зверя бить будут, они народ твой убивать, грабить, жечь и в полон уводить будут!

– Послушай дочь свою князь, она права,– подхватил, даже привстав со своего места Всеслав.– Придет в твои леса дружина вятичей человек в пятьсот. Даже если ты весь свой народ поднимешь, с ними не сладишь. А проводников они найдут из тех мещеряков, что в полоне у них. Что будешь делать, кого на помощь звать? Мерян из-за Клязьмы, мурому из-за Гуся? Так они, сам говорил, вам не враги, но и не друзья, биться за вас не станут. Подумай хорошенько, вятичам ведь ничего другого не остается, как на тебя идти. Ты со своим народом самое близкое к ним не разоренное племя. С поочных мещеряков им уже нечего взять, они их дотла разорили, а дань хазарам платить надо. На эрзю и мокшу они уже много набегов сделали, но то большие народы и так просто их не взять, не подмять, разве что селище какое-нибудь разграбить да людей оттуда в полон увести. Я знаю, вятичи любят в наложницы эрзянок брать, они белотелые и беловолосые и от них дети белые рождаются. А вятичи они как и мы с черными волосами, только ростом нас ниже. Вот и хотят через эрзю побелее стать, да и повыше,– Вячеслав натужно рассмеялся, чуть улыбнулась одними губами и Воймега. Кову напряженно молчал.– Но и эрзю с мокшой, что к ним ближе они уже сильно разорили. Так что ты для них самый вкусный кусок… Князь я же знаю, что к тебе много поочных мещеряков бежит, целыми семьями бегут. Ты видел, какие у них в последнее время дети пошли… они на мещеряков разве похожи? Сплошь черноволосые и длиннолицые, да еще мелкие совсем. Это оттого что вятичи из года в год набегают и сильничают тамошних мещерячек. С твоими то людьми тех детей уже никак не сравнить. Твои-то вон я посмотрел, некоторые как Волод, прямо богатыри, как мокшане и все больше светлые почти как эрзяне, да рыжие навродь мерян. Поверь, придут вятичи и твой народ ждет судьба ваших поочных родичей. А что они скоро придут, я хоть своими, хоть твоими богами поклясться могу,– Всеслав тяжело вздохнул и замолчал, явно давая понять, что все сказал.

Все что предсказывал Всеслав, в общем, предвидел и сам Кову, он уже не раз продумывал план действий в случае набега вятичей. Всеслав, конечно, всячески нагонял страху, преувеличивая возможную численность вятичской дружины. Потому Кову не сомневался, что первый набег его воины наверняка отразят, и второй скорее всего, тоже… Но вятичи на том не успокоятся и их постоянные набеги в конце концов истощать его племя, превратят в нищих и рано или поздно доведут до состояния в котором пребывают его поочные сородичи. С Оки к Кову только за последние пять лет прибежало более пятидесяти человек, от детей до стариков. А сколько не дошли, утонули по пути в болотах, сгинули от болезней, попали в лапы к медведю… Видимо поочные мещеряки бежали не только к Кову, но и к кривичам. От кого же, как не от беженцев, все это мог знать Всеслав. Прав был Всеслав и относительно возможных союзников – действительно на помощь ни со стороны восхода солнца, ни со стороны студеного ветра никто не придет.