Рождение нации

Всеслав оказался готов к переговорам только на третьи сутки. Старый кривичский князь был пока доволен, как все складывается. Еще задолго до лета, студеными зимними днями они с сыном не раз обдумывали, как наладить отношения с Кову. Потом собрали совет племенной знати. Воймега хоть на совете и не присутствовала, но все знала от мужа. С кем как не с ней советоваться о переговорах с ее отцом, хоть она и давно уже потеряла связь с ним. Ведь кривичи и мещеряки хоть и жили рядом, но как бы все время не лицом, а спиной и мало что знали друг о друге. Кривичи в основном контачили с новгородцами, своими ближайшими родичами-полочанами, ну и еще по мере необходимости с вятичами, ну и конечно с пришельцами варягами. Мещеряки те даже со своими языковыми родичами мерянами, муромой, мокшой, эрзей особо не роднились, тем более не знались со славянами, живя в обособленном мирке. Потому кроме как с женой Вячеславу и посоветоваться не с кем было. Не раз и Всеслав разговаривал с невесткой, расспрашивая ее о том, что она могла помнить об отце и мещеряках. Сначала с посольством хотел идти Вячеслав. Но Всеслав решительно воспротивился, ведь идти предстояло с малой дружиной, что предполагало большой риск – могло и до переговоров не дойти, ибо в непроходимых дебрях мещеряки имели возможность запросто положить малую дружину, даже не спросив, зачем они идут. Гибель Вячеслава стала бы просто невосполнимой потерей.

Тогда и напросилась Воймега. Долго не соглашался отправлять с посольством жену княжич, хоть и понимал, что с ней у отца куда больше шансов успешно завершить это сверхсложное и сверхрискованное мероприятие. Всеслав же хотел, чтобы невестка не просто сходила к себе на родину и растопила сердце отца, но и приняла непосредственное участие в переговорах с Кову. О том он и попросил мещерского князя, когда на третий день оказался, наконец, готов к «серъезному разговору». Кову в ответ поднял на него удивленные глаза. Всеслав тут же пояснил, что невестка в курсе всех княжьих дел и вообще данная встреча состоялась во многом благодаря ей. Кову, уже знавший «тему» переговоров, на присутствие дочери в конце-концов согласился. Более того ему явно это польстило, к тому же он надеялся, что при возникновении спорных ситуаций дочь вспомнит кто она по рождению и поможет отцу.

Несмотря на то, что князья более или менее приноровились объясняться друг с другом, но совсем без толмача на переговорах все же обходиться не могли. В данной ситуации лучше всех с обязанностями переводчика справилась бы Кикура – она свободно говорила на обоих языках. Но это даже не рассматривалось. Одна женщина участвует в переговорах, но она княжна и родственница обоих князей, это еще куда ни шло. А вот вторая, фактически смердка, прислужница, хоть и приближенная к княжеской семье – это уже было бы слишком. Что подумают, что скажут? Потому и позвали толмача, которого привез с собой Всеслав.

Вскоре после начала «главного разговора», Всеслав осознал, что мещерский князь как-то вызнал цель, с которой прибыло посольство. Проболтался ли кто, или Кову сам догадался, этим Всеслав не стал ломать свою еще не совсем здоровую голову. Напротив, он стал сразу «брать быка за рога»:

– Князь Кову, я вижу, что ты уже ведаешь, зачем мы пришли. Потому не будем ходить вокруг да около, а сразу начнем говорить о главном. Пойми княже, тебе одному с твоим народом, даже если вы все спрячетесь в лесу никак не выжить. Я не стану говорить про вятичей, что из-за Оки-реки каждый год набегают на твоих родичей, ты об том и так знаешь. Вятичи хоть нам и родичи, но народ этот средь всех нас неуважаемый, потому что они не знают, ни совести, ни чести, не выполняют договора, слова не держат. Для нас же, кривичей, слово данное свято, поверь князь. Когда-то мы были с тобой врагами, а сейчас стали кровными родственниками через дочь твою и имеем общих внуков. Теперь ты мне самый близкий родич, и если я чего тебе пообещаю, клянусь Перуном-громовержцем, исполню, чего бы то мне не стоило, мой сын тоже. На том нас и обманывают часто, что мы слово свое до конца держим. Дочь твоя тут, она не даст мне солгать. Кто нам друг, тот всегда и во всем может на нас положиться. Вот я и хочу князь, чтобы ты забыл обиды, что мы когда-то тебе нанесли, и уже по-родственному оказал нам услугу. А добро князь, поверь, мы тоже никогда не забываем и добром сторицей отплатим…

Всеслав замолчал, испытывающее посмотрев на Кову. Но тот сидел с непроницаемым лицом, и тому ничего не осталось как продолжить: