Рождение нации

– Да, но те верования не допускали таких моральных запретов как христианство или тем более ислам. И по всему люди здесь тогда чувствовали себя раскованнее, чем те же христиане в Византии, например, и даже чем сейчас. Вот взять хотя бы тебя. Днем, как только я тебе предложил баню топить и вместе мыться, ты же посчитала это чем-то аморальным. В твоем самосознании сам собой сработал некий запретительный инстинкт. И у большинства людей он такой же, по наследству на генном уровне передается. Я не говорю про всех, про тех аморальных уродов, про которых поговорку сложили: им хоть ссы в глаза – все божья роса. Мне кажется в телепередаче ТНТ «дом-2» именно такие особи собраны. Я говорю про таких как мы с тобой, родителей наших, про обычных людей. У нас у всех в головах схожий запретительный инстинкт, что можно, а что нельзя. А вот сейчас мы с тобой в баню пошли, в снегу искупались, в общем, получили удовольствие от самых безобидных вещей и они нам уже аморальными не кажутся. Верно?

Вика никак не ответила, лишь только слегка изменила положение руки Михаила, лежащей на ее груди. Не дождавшись ответа, Михаил продолжил:

– Вот ты, когда приглашала меня сюда, уже готова была лечь со мной в постель. Так ведь? А в баню идти оказалась почему-то не готова. Тебе сейчас это самой не кажется смешным?– Михаил в очередной раз начал ворочаться, укладываясь поудобней – лежать на взбитой пуховой перине ему было непривычно.

– Не знаю… может быть, но я действительно никак не ожидала, что будет так здорово,– откровенно призналась Вика.

– Что здорово, баня… или после,– подначил Михаил.

– Все,– Вика перевернулась на бок лицом к Михаилу и прижалась к нему.

– Я что хотел сказать-то,– Михаил стал просовывать свою руку под Вику, а девушка с готовностью ее «пропустила»,– что те условности в виде расхожих штампов моральных норм, за которые частенько выдают обыкновенное ханжество, а мы их чтим как непререкаемые постулаты… Так вот, тысячу лет назад их не существовало. Люди были ближе к природе. Наверняка в те времена парень с девушкой, встречаясь наедине где-нибудь на берегу реки или озера, не считали аморальным ходить друг перед другом голыми. Ведь не на пустом же месте все эти языческие ритуалы и праздники возникли. Та же ночь на Ивана Купалу, когда девушки обязательно купались голыми. При этом они наверняка знали, что за ними подсматривают парни, и они их не стеснялись.

– Миш, ну что тебя все в прошлое-то тянет? Ну его…– Вика стала ластиться к нему всем телом, своей нежной бархатистой мякотью – она познав впервые блаженство любви, вновь хотела его испытать. Для нее действительность значила куда больше чем далекое прошлое.

Но Михаил уже насытился и явно тяготел к «лирическим отступлениям»:

– Извини Вика, но уж больно я люблю Историю, это самое прошлое. Так что привыкай, с этим тебе придется мириться. А тебе разве не хочется узнать, что, например, стало с помещиками, которым когда-то принадлежала ваша деревня, каковы их судьбы, куда они делись.

– Неа,– замотала головой, нарочно задевая его по лицу своими промытыми, распушившимися после бани волосами, Вика.

– Не может быть, это же так интересно. А еще интереснее приоткрывать завесу тайн еще более далеких от нас времен. Удивительно, но факт, мы же почти совсем не знаем своей древней истории. Так отрывочные сведения былины да «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», которое, кстати, скорее легендами являются и к украинской истории относятся, нежели к нашей. Мы историю Древнего Египта, Греции и Рима знаем лучше, чем свое раннее и среднее средневековье…– вновь окунулся в свою любимую «ауру» Михаил.

Но Вика слушала рассуждения Михаила вполуха. Она, освободившись от тех условностей, что накопило общество за последнюю тысячу лет, совсем не хотела больше о них думать. Прикрыв рот, продолжавшему разглагольствовать Михаилу, она тут же взяв инициативу на себя «оседлала» его, навалилась, зацеловала… Это продолжалось до тех пор пока не вызвало соответствующего ответного действа…

Вставать пришлось рано, чтобы не опоздать на проходящий автобус, а потом на электричку. А им еще так хотелось всласть поваляться, постоянно касаясь друг друга и даже вообще не вылезать из постели, с этой неудобной, но подарившей им столько блаженства перины…

В электричке, пока ехали от Егорьевска до Куровской, Вика дремала, привалившись головой к плечу Михаила – она не выспалась. Ему пришлось ее будить:

– Вика просыпайся, к Куровской подъезжаем, мне выходить…

Они расстались на этой станции, на развилке. Она поехала дальше в Москву, он остался ждать электричку на Шатуру, чтобы остаток воскресения провести у родителей. А рано утром в понедельник Михаил уже садился на московскую электричку, чтобы к восьми часам быть в школе, на работе.

                  Конец девятого века.