Рождение новой республики

«Из-за нехватки поставок я вынужден был прекратить наступление на Новый Бостон. Мы провели две лунные ночи, расположившись лагерем в горах на полпути между Теофилом и Новым Бостоном, разместившись в шахтах, расширив их лучами дезинтеграторов. Мы испытываем недостаток в пище, так же как боеприпасах и оборудовании. Нет даже достаточного количества атомных нагревателей и пневмоцилиндров, чтобы сделать наши импровизированные бараки пригодными для жилья. Половина солдат больна из-за нехватки витамина J в синтетическом воздухе. Умирают сотни… Тысячи случаев дезертирства — солдаты убегают целыми компаниями после каждой ужасной ночи, пытаясь найти путь назад в город или в одно из меньших поселений горняков, некоторые даже собираются к Новому Бостону — отдаться на милосердие Гумбольдта. Я едва могу обвинять их. Армия Гумбольдта не продержалась бы часа при таких условиях. Но вопрос скоро решится. Гумбольдт выступил из Нового Бостона и идет на нас. У него, как сообщают, почти сорок тысяч солдат, приблизительно четыре раза по-столько, сколько я могу собрать. В основном это негритянская пехота, которая доказала, что может выстоять при интенсивной высокой температуре лунного дня намного лучше, чем белые… Я готовлюсь отступать, поскольку мы не можем надеяться дать отпор такой силе. Гарднер и Адамс, инженер, возвратясь с Дженкинсом, встретят меня около кратера Смита. Доэн должен стартовать в космос, собрать другие суда и попытаться воспрепятствовать флоту Металлов преследовать нас». — От себя Доэн добавил: — Предполагаю, что его план состоит в том, чтобы просто уклоняться от Гумбольдта в течение нескольких дней. Будет невозможно, конечно, для землян провести ночь далеко от Нового Бостона, и если сражение будет отсрочено хотя бы на неделю, то земной генерал будет вынужден отступить в город для защиты от тьмы и холода ночи. Но у этого генерала есть туз в рукаве; это — способ, которым он перекрывает снабжение… Мы должны сделать решающий шаг, или скоро мы не сможем сделать ничего вообще. Уныние! Этот враг страшнее, чем все дезинтеграторы Гумбольдта.

Час спустя Гарднер и я отправились с Дженкинсом в кратер Смита. Дженкинс ехал впереди на своем огромном, зеленоглазом, алом скакуне, по имени М-Об. Огромные прыжки больших, длинноногих существ были хорошо рассчитаны, так, что шесть их поднимались и падали как один, покрывая каждым прыжком сотню ярдов.

Мы ехали бок о бок, и Дженкинс, подогретый бутылкой виски от Доэна, стал очень болтлив. Он кричал пронзительным тоном, и даже тогда половина его слов была не слышна сквозь свист ветра или терялась в скрежете камней и треске ветвей, при «посадках» в конце каждого прыжка. Он начал с замечательных баек о своих интрижках с женщинами, но скоро перешел к хвастовству о своих прежних деяниях в лунной дикой местности, неправдоподобно богатых шахтах, которые он обнаружил, невозможных приключениях с Ка-Ларбах и другими племенами диких «лунных телят». Он зашел так далеко, что начал рассказывать историю о том, как он был захвачен за несколько лет до этого М-Дауилс, легендарным племенем чудовищ, и оказался пленником на другой стороне Луны, в глубокой долине кратера, с теплым и ровным климатом и изумительной растительностью, где эти странные селениты создали высокоразвитую цивилизацию, на порядок совершеннее той, что алчные первопроходцы разрушили в кратере Тихо. Но, в то время как старый разведчик был примерно в середине своего экстравагантного описания этого изумительного места, с его странными жителями и его невероятным богатством в драгоценных полезных ископаемых, его язык стал совсем неуправляемым. Какое-то время он продолжал мужественно бороться за продолжение своей байки, спотыкаясь языком о наиболее трудные слова.

— Тогда с-сел-лени-ниты взяли меня к ба-башшне из фиолетового крыс-крис-талла…

С этими многообещающими словами он уронил голову на грудь и заснул. Интеллектуальные существа, которые несли нас, прыгали, пока он спал, послушные его последнему приказу. Несколько часов спустя он проснулся снова, ворчливый и угрюмый, и принял дозу «возбудилки-бодряка» — странного снадобья из лунных трав. Несмотря на мои нетерпеливые вопросы, он не поведал больше ни слова о приключениях на той стороне. Я так никогда и не узнал, насколько его рассказ был порождением фантазии, насколько — пьяным бредом, и насколько — истиной, которой старик не желал делиться, будучи трезвым.

У нас были полные термосы горячего кофе и сумки бутербродов; Гарднер и я поели и попили, и поспали, пока мы ехали… прыжок… прыжок… прыжок.

Спустя тридцать шесть часов после отъезда с тайного космодрома мы достигли лагеря Уоррингтона. Мы нашли его за мрачными скалистыми стенами кольца Кратера Смита — непроходимой черной гранитной стеной в двадцать миль диаметром, окружающей жаркую, засушливую пустошь. Уоррингтон разбил лагерь под защитой этих могучих неприступных стен, позади небольшого горного хребта, который обеспечивал некоторую защиту армии с тыла.