Эти идеи, пусть со спецификой, обусловленной больше византийским, чем ордынским наследием и блестящим богословским багажом царя-писателя, в целом повторяют мысли идеологов европейского абсолютизма, пусть и в его наиболее крайних (Франция, Испания) формах. Более умеренные версии абсолютистской политики, при сохранении сословных институтов, вызывали у царя раздражение. Оно выплеснулось в известном письме Елизавете Английской, отговорившейся от брачных предложений Ивана волей парламента:
Теория божественного происхождения царской власти и преемственности власти русских царей от великих императоров прослеживается ещё в одном памятнике — Хронографе редакции 1512 года. В нём исторический процесс рассматривается как смена великих царств. Так, на смену ветхозаветному Израилю идут друг за другом Вавилонское, Персидское царства, Македонская держава, государство Египетских Птолемеев. Затем следуют Римская империя и Византия. Возвышение и гибель этих царств определяются Божьим Промыслом, который ведёт историю. Центральная идея Хронографа — с падением под натиском турок православных «благочестивых царств» — Греческого, Сербского и Болгарского, единственным средоточием православия осталась Русь. Она «растёт, младеет и возвышается».
Историческая идея Хронографа[196]
, заключающаяся в концепции восприятия русской истории как части всемирной истории и божественного замысла, нашла отражение ещё в Никоновском летописном своде (20—50-е годы XVI века). Отдельные статьи этого свода посвящены биографиям русских князей, в них передана родословная от Рюрика до Ивана Великого, которая увязывается с жизнеописаниями царей, почерпнутыми из всемирной истории. Особенное внимание в источнике уделяется падению Византии и возвышению Москвы — Третьего Рима — центра православия. Роль Москвы как стольного города на новом, третьем этапе русской истории, как преемницы Киева и Владимира предопределяется уже в княжение её основателя Юрия Долгорукого:Так, уже в XVI веке, окончательно оформилась идеология правящей династии, выраженная в богоизбранности и преемственности православных монархов.
ТАЙНЫ ТОЛКОВОЙ ПАЛЕИ
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
Разговор о древнерусской книге невозможен без всестороннего исследования самой книги, её истории, духовного мира, эпохи в которую она была написана. Одним из уникальных и наиболее ярких памятников древнерусской словесности является Толковая Палея. Сегодня Толковая Палея известна как «первая русская энциклопедия», «русская Библия», «священная история мира», но ни одно из приведённых названий не отражает истинного содержания этой жемчужины русской мысли. В отличие от Исторической Палеи, достаточно широко распространённой на Руси XIII—XIV веках в переводах с болгарского, Толковая Палея является оригинальным сочинением.
Палеи уже в X—XII веках были хорошо известны древнерусскому читателю как в переводах с греческого и болгарского, так и в русских оригиналах. До нас Палея дошла в 15 копиях с оригинала, списках XIV—XVII веков (в древности списком назывался текст, переписанный с более раннего оригинала данного произведения). При этом 13 списков подготовлены по переводным книгам Палеи с греческого и болгарского и только 2 списка отражают оригинал истинно русского памятника словесности — саму Толковую Палею. Ранний список этого памятника (Коломенский 1406 года) и лёг в основу первого перевода Палеи со старославянского на русский язык, осуществлённого в начале XXI века.