Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции

^*Владимир Фабриков: Мы через каждые пять метров сделали в потолке люки, чтобы существовал световой ритм. Камеру нужно двигать так, чтобы не обнаружить рельсы. У меня тогда сработала инженерная мысль — я придумал, как двигаться камере. Сделал в трубе рельсы, но не на полу, а боковые, и на тележке такие отвалы или лемехи. Они как плугом поднимали отфактуренную под штукатурку толстую ткань, которая мягко поднималась и опускалась, закрывая рельсы. Правда, очень много усилий потребовалось, чтобы добиться идеальной прецизионной параллельности и синхронной кривизны рельсов. Тарковский хотел, чтобы в трубе свет то появлялся, то уходил. А Княжинский очень волновался, что будет мало света и изображение млявое получится. Он буквально по шагам декорацию мерил, чтобы от люка до люка не слишком большое пространство было. Сосульки вешали, потеки известковые, на мой взгляд, даже лишку.

Потом, когда все было готово, пришел Тарковский, медленно так прошел и остался доволен. Он очень точно чувствовал ритм. И Княжинский тоже был доволен. Мне он еще что-то говорил, а с Андреем молчал как рыба. За всю картину лишнего слова не сказал.

Этот объект начинается с 40-секундного черно-белого плана тоннеля, на вход в который идет чрезвычайно медленный, наезд. Круглая зияющая дыра тоннеля создает тревожное и пугающее впечатление. Какой-то злоязычный критик назвал это место жопой инопланетного мира. Оно рифмуется с круглым колодцем, снятым в Эстонии.

После этого возникает цвет, хотя весьма приглушенный.

Средний план, снят изнутри тоннеля, снова как бы глазами «Зоны», изучающей визитеров. Сталкер предлагает тянуть жребий. Писатель вытаскивает длинную спичку и должен прокладывать путь. Он просит Сталкера бросить туда гайку. Сталкер вместо гайки бросает в тоннель увесистый обломок бетона, после чего прячется.

Съемка в спину. Писатель черным силуэтом идет вперед, делает несколько осторожных шагов, останавливается, смотрит назад. Сталкер снова прячется за Профессором.

Съемка в лицо. По тоннелю перебежками движется Профессор, за ним, укрываясь за его спиной, Сталкер.

Чередующимися планами «в спину — в лицо» снят весь эпизод в тоннеле. От этого происходит почти физически ощущаемое удлинение времени, что повышает эмоциональное напряжение эпизода. Путь к «Комнате исполнения желаний» кажется бесконечным. Снимался он почти весь с движения. Камера с оператором стояла на тележке, двигавшейся по скрытым рельсам, рельсам, проложенным на стенах. В тоннеле, по сути, ничего страшного не происходит. Но с помощью контрастного светоцветового решения, рапида, журчания льющейся воды, реверберации шагов и криков создается тревожное, пугающее впечатление.

^*Владимир Фабриков: В этой трубе на полу Андрей хотел много битого стекла. Мы специально собирали стекла, привозили к нам и били их прямо в трубе. Это делалось для звука шагов, но на съемке звук писать не стали, потом все озвучивали — и актеров и шумы. Битое стекло переносили в ателье шумового озвучания. Строили эту трубу мы почти два месяца, а сняли за два дня. И камера двигалась без толчков, хотя добиться этого было очень трудно. Было ощущение, что камеру как будто мягко несли на руках.

Кайдановскому не нравился этот эпизод. Он говорил: «Мало того, что Сталкер противно-истеричный, он теперь еще и трусливый». Саше казалось, что это работает против роли, но Тарковский презрительно назвал его недовольство «рецидивом белогвардейщины».