Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции

К этому времени в павильоне стала регулярно появляться Лариса Павловна Тарковская. Она приходила каждый день до конца съемок, стараясь быть около камеры. Просто присутствовала на съемках, почти не участвуя в их организации. Ей было нужно, чтобы ее видели на съемочной площадке около Тарковского. Араик крутился возле нее. Иногда вместе с Ларисой Павловной и Андреем Арсеньевичем приходил аккуратно одетый кареглазый мальчик лет семи. Это был Андрей Андреевич Тарковский, их сын. Мальчик был хороший, спокойный, внимательный — никакой беготни, криков и капризов он не себе не позволял, а послушно сидел в отведенном для него месте и с любопытством наблюдал за происходящим.

В сценарии «Гофманиана» Тарковский придумал комнату, полную летающих сорок. Во время съемок в Эстонии режиссер решил заменить их чайками. Но и эта визуально красивая идея закончилась грустным фиаско. В Таллине не удалось реализовать орнитологические фантазии Тарковского. Это произошло по не зависящим от меня причинам, но чувство вины мучило меня.

В Москве я увидел афишу программы цирка на Ленинских горах с дрессированными орлами-беркутами. Моей первой работой в кино была цирковая картина, и я полтора года сотрудничал с этим цирком. Я посмотрел представление: как эти огромные птицы сидят на спинах скачущих лошадей и послушно перелетают на место, указанное дрессировщиком. Познакомившись с ним, задал вопрос: «Можно ли задействовать беркутов в съемках фильма? Смогут ли птицы в павильоне прилетать в нужное место?» Дрессировщик ответил, что ему нужно посмотреть место съемок. На следующий день он осмотрел декорацию и сказал, что орлы вполне смогут стать нашими актерами, но беркутов лучше снимать в большом зале. В меньших пространствах эти крупные птицы (размах крыльев около двух с половиной метров) будут чувствовать себя неуютно, а если актеры будут совершать резкие движения, хищные птицы могут атаковать их. Сумма за работу, которую он попросил, была весьма приемлемой. Режиссеру я пока ничего не сообщил.

Я предложил Тарковскому использовать беркутов при съемках. Это был мой подарок ему за несостоявшуюся съемку с сороками. Андрей Арсеньевич пришел в восторг. Демидова сумела оплатить эту импровизацию. Тарковский согласился, что в небольшой комнате такие птицы будут смотреться нелепо, но по другим причинам: беркуты неизбежно «переиграют»[499] актеров.

В день съемок мы погрузили в цирке клетки с орлами и необходимый инвентарь, но оказалось, что у дрессировщика заболел ассистент и он поедет на съемку один. «А вы один справитесь?» — спросил я. «Вполне, — ответил дрессировщик. — Вы мне поможете».

Мы привезли беркутов в павильон, дрессировщик достал специальные наплечники и перчатки из толстой грубой кожи, такие же фартуки с карманами, куда положил кусочки сырого мяса. «Надевай эту амуницию», — сказал он, оделся сам и помог облачиться мне. Мы стали похожи на средневековых воинов Золотой Орды. В этот момент в павильон пришел режиссер. Увидев птиц, он удивился: «Какие они большие!» — «Хороший беркут волка может поднять», — гордо ответил дрессировщик. Подходить близко к устрашающего вида птицам Андрей Арсеньевич не стал. «Давайте репетировать». Тарковский, указал нам исходную позицию и направление полета. Дрессировщик велел мне стать на финальную точку. «По команде, — сказал он, — вынимаешь из кармана кусочек мяса, поднимаешь его повыше и подальше от головы, показываешь мне, то есть — орлу. Он зафиксирует это и прилетит к тебе, сядет на руку или на плечо. Только не делай резких движений и стой твердо — птица довольно тяжелая». — «А он точно прилетит куда надо?» — спросил я, глядя на мощный клюв и лапы с шестисантиметровыми когтями. «Сто процентов», — уверил меня дрессировщик.

Я отправился на указанную точку, и мы начали репетицию. Я высовывал руку с приманкой из‐за края декорации, показывал беркуту. К потрясению всей группы, птица работала так, будто всю жизнь летала через мосфильмовский павильон и садилась мне на плечо, выдергивая клювом кусочек мяса. Тарковский был восхищен и тут же решил усложнить задачу. «Женя, нужно, чтобы вы в последний момент спрятались за холмы, а в кадре птицы садились на них». Не могу сказать, что меня обрадовало это предложение. Я вопросительно посмотрел на дрессировщика. «Не проблема, — сказал он, — можно прятаться, можно падать, они все равно тебя найдут. — И добавил: — Только мясо держи подальше от головы». Я делал так, как просил Тарковский: падал за пыльные холмы. Птицы выполняли все точно, и лишь в последнем дубле беркут не сразу стал вырывать у меня мясо, а приземлился на холм прямо передо мной, глядя на меня стеклянным холодным взором. Оба варианта вошли в окончательный монтаж.