Рождение «Сталкера». Попытка реконструкции

Я зашел в комнату, но каково же было мое изумление, когда Алиса Бруновна стала стыдливо просить прощения, говорить, что это произошло с ней впервые, извиняться и сожалеть, что она доставила нам столько волнений и хлопот. Когда я выходил из комнаты, туда вплыла Лариса Павловна. Не знаю, что там она говорила, но Алиса Бруновна и по сей день считает, что ее спасла жена Тарковского, остановившая съемку. Сам Андрей Арсеньевич в актерскую комнату заходить не стал, а в павильоне только спросил, как самочувствие актрисы. «Она пришла в себя, ей дали валерьянки, и сейчас ею занимается медсестра». — «Ну и хорошо!» — удовлетворенно сказал Тарковский. Заходить в комнату, чтобы узнать, как себя чувствует доведенная до судорог актриса, Андрей Арсеньевич не стал. В монтаже он вырезал большую часть припадка как слишком долгого и неприятно физиологичного.

Я уже упоминал, как в самом начале съемок «Сталкера» в феврале 1977 года Тарковский снимал кинопробу Алисы Фрейндлих. Она так впечатляюще сыграла предложенный ей эпизод, что в декабре 1978 года Андрей Арсеньевич захотел вставить эту кинопробу в фильм, и лишь качество фонограммы (звукозапись не соответствовала нужным кондициям) не позволило ему реализовать это желание. Но и снятый спустя более чем полтора года монолог жены Сталкера очень нравился Тарковскому. Он считал, что в нем он в наибольшей степени выразил ее характер и самого себя…

К концу картины мы все привыкли к стилю работы Тарковского, к его импровизациям, к тому, что сказанное сегодня часто отменяет его вчерашние решения — подготовленные и отрепетированные мизансцены, потребовавшие большого труда, а иногда и чрезвычайных усилий. Актеры безропотно учили на площадке новые тексты, совсем не похожие на те, что они заучивали накануне, готовясь к съемке. Нас не удивляли и не возмущали его неожиданные, возможно, для него самого, новые оригинальные решения. Меня не удивило и возникновение финального эпизода в фильме, о котором ни в сценарии, ни в планах Тарковского, известных нам, не было ни слова. Мы уже понимали, что это будет великая картина, и делали все, чтобы она состоялась. Оставалось несколько дней до конца съемок, и к любым неожиданностям мы были готовы.

В 1978 году при съемках «Квартиры Сталкера» неожиданно добавился еще один объект (точнее, половина объекта), который можно назвать «кабинетом Сталкера». Спальню в начале фильма мы снимали так, что ее правая сторона была не видна. Там стояла отъемная стена, которую убирали, чтобы ставить осветительные приборы.

Тарковский решил эту стену сделать «кабинетом Сталкера». Эта идея возникла у него вовремя съемок «Квартиры». Фабриков быстро ее установил. В павильон привезли книги и отобранный мной реквизит. Я сложил его на столах, чтобы потом определить в нужные места. Книжные полки, книги, несколько гипсовых античных голов, какие-то белые вазы. Экорше — гудоновский череп[503] со снятой кожей для художников и некоторые другие вещи. Гипсовая голова, у которой было отбито полчерепа, изображала Юлия Цезаря. Тарковский увидел эти хаотично сложенные вещи, долго ходил, смотрел на них, осклабившись, почесывал в затылке.