Рожденные летать

— Судя по воплям, их уже поймали.

Мигель расширенными глазами смотрел в ту сторону, куда неслась толпа.

— Мы должны им помочь!

— Как мы можем им помочь? — Я провел пятерней по волосам, чувствуя, как паника тошнотворной волной поднимается из глубин моего существа. Крылья, смятые под толстой кожаной курткой, неприятно заныли.

Несколько знакомых черных автомобилей показались в конце проулка, они медленно катились вдоль тротуара. Сидящие внутри люди явно сканировали окрестности. Один из автомобилей отделился от остальных, въехал на парковку и стал объезжать стоящие машины, ряд за рядом.

— Надо идти вместе с толпой, иначе нас заметят, — прошипела Пустельга и больно пихнула меня локтем в бок.

— А они не узнают наш пикап? — зашипел я в ответ.

— Лучше уж пусть увидят машину, чем засекут нас. Давай, пошли!

Влившись в людской поток, мы заспешили вниз по улице, свернули за угол, затем еще и еще раз. Вскоре мы потеряли из виду вереницу черных автомобилей. Но чувство, что они следуют за нами по пятам, не покидало меня.

— Мне кажется, это какая-то ловушка, — прошептал я.

Лицо Пустельги было бледным и напряженным.

— Не похоже. Слишком много людей. Не могут же они накрыть всех сразу.

— А если это военные? Чтобы отыскать нас, вполне могут начать проверять всех подряд.

Народу вокруг становилось все больше, шум нарастал, поэтому нам уже с трудом удавалось слышать друг друга. Пустельга вцепилась мне в руку, и мы побежали вслед за Мигелем.

Остановившись возле кондитерской лавки у входа на площадь, мы осторожно выглянули из-за угла. Перед нами колыхалась большая пестрая толпа. Я вскарабкался на мусорный бак и попытался рассмотреть поверх голов, что творится на площади. Для лучшей устойчивости я уперся макушкой в железную раму, на которой был натянут полотняный тент над дверями лавки.

Люди стояли широким полукругом. В центре метались чудаки в белых балахонах, которых мы видели при въезде в город. Они размахивали своими плакатами, приглашающими ангелов пожаловать на планету Земля, и в такт с барабаном, на котором кто-то отбивал бодрый ритм, распевали очередной жизнерадостный гимн, прославляющий мироздание. Кроме плаката «Добро пожаловать, ангелы!!!!!» у них был еще один, с более длинной надписью, где говорилось что-то о посланниках небес. Но этим плакатом так энергично размахивали, что мне никак не удавалось прочесть фразу целиком.

— Это ангелисты, — сказал я со своего мусорного бака смотревшим на меня снизу вверх друзьям.

Пустельга сурово поджала губы, глаза Мигеля загорелись надеждой. Я продолжил рассказывать о том, что видел на площади.

Похоже, шериф со своим отрядом преградил дорогу ангелистам, не позволяя им пройти дальше и одновременно пытаясь оттеснить людей с проезжей части обратно на тротуар. Однако никто не двигался с места — зеваки были настолько поглощены, снимая певцов в белых балахонах на мобильники, что не обращали ни малейшего внимания на растерявшихся местных полицейских.

Внезапно пронзительный гудок автомобиля разрушил молитвенные песнопения ангелистов. Толпа на противоположной стороне площади дрогнула и расступилась, давая дорогу нескольким крупным черным фургонам. Машины подъехали к полицейскому кордону, и из них высыпала большая группа людей в черных армейских комбинезонах. Они были вооружены, опасны и явно не расположены шутить.

Местный шериф вздохнул с облегчением и заспешил навстречу человеку в военной форме — командиру прибывших. Однако несколько солдат преградили ему дорогу.

Когда я описал сцену на площади стоящим внизу друзьям, Пустельга разразилась тихими проклятиями, а Мигель выудил из-под плаща крестик на черной тесемке и принялся беззвучно читать молитву.

— Не слишком ли много чести — вызывать фэбээровцев для усмирения кучки религиозных фанатиков? — удивилась Пустельга.

— Не думаю, что эти парни из ФБР, — медленно произнес я.

Бой барабана и молитвенная песня рассыпались и смолкли, сменившись возмущенными криками певцов, которые размахивали руками, указывая на черные фургоны.

Я напряг зрение, невероятно обострившееся с тех пор, как я стал полуптицей, и прочел название компании, чей серебристый логотип красовался на боку блестящего черным лаком фургона. «Корпорация эволюции» — гласила надпись.

Сотни вопящих голосов слились в один оглушительный вой, от которого у меня раскалывалась голова.

— Не нравится мне это. Очень не нравится, — пробормотал я.

— Что? — в один голос спросили Мигель и Пустельга.

Ангелисты решительно двигались вперед, пока не оказались на нейтральной полосе, разделяющей толпу и полицейский кордон. Затем они демонстративно уселись на асфальт и, взявшись за руки, затянули молитвенную песню протеста. За их спинами выросла фигура уже знакомого нам преподобного Картера. Он остался стоять и, по всей видимости, обратился к солдатам с какой-то пламенной речью. Энергично жестикулируя, пастор то воздевал руки к небу, то тыкал пальцем в ближайшую витрину.

И хотя нарастающая головная боль мешала мне сосредоточиться, я начал улавливать отдельные слова из речи пастора — что-то о детях-птицах и книжном магазине.