Рожденные летать

— Рэйвен вообще не произнесла ни единого слова, — добавила Туи. — Они не очень-то общительные. Иногда кажется, что оба наблюдают за тобой, словно выжидают, что ты сделаешь. Но сами ничего необычного не делают. Пока, во всяком случае.

— Как странно, что все мы собрались в одном месте в одно время, — сказал я. — Сначала Мигель, потом Пустельга, теперь вы. Итого нас уже семеро!

Я подозревал, что такая синхронность — не простое совпадение, но мне не хотелось об этом говорить. Мысль о встроенном в нас инстинкте, который заставил скрывать от близких нашу «болезнь», и так была достаточно неприятной, чтобы еще начать рассуждать о таинственном генетике, дергающим нас за ниточки, точно кукольник — марионетки, принуждая всех «птичек» сбиться в стаю.

— И все же, есть идеи по поводу всей этой фантасмагории? — спросил Сокол.

— Ну, была одна гипотеза, мы ее обсуждали с Мигелем и Пустельгой, — начал я. — Вы не знаете, ваши родители не делали ЭКО?

— Ты имеешь в виду «детей из пробирки»? Это вроде бы дорогая процедура?

— Думаю, дорогая… но… мои папа и мама сказали, что обращались в клинику в Пекине. Может, там дешевле?

Точно не знаю. У меня не было времени выяснять подробности.

— Так ты считаешь, что мы — результат какого-то генетического эксперимента? — резким тоном спросил Сокол.

— Черт подери, если бы я знал! Возможно, причина чисто техническая, случайность, ошибка врачей, вызвавшая подобную мутацию. Но если бы выяснилось, что все мы зачаты путем экстракорпорального оплодотворения, это многое объясняло бы. По крайней мере, хоть какая-то отправная точка, чтобы начать расследование.

— Проклятие, родители мне ничего не говорили. — Сокол сжал руль и хмуро уставился на дорогу. — Нет, вряд ли, у моих стариков не так много денег… хотя если в Пекине это стоило дешевле… Но какого черта они делали в Пекине?

— Мой отец умер еще до моего рождения, — медленно произнесла Туи. — Когда точно — мама не говорила. Мне лишь известно, что тогда она даже еще не знала, что беременна. — Туи задумалась, машинально играя кончиком перекинутой через плечо косы, толстой и длинной, почти до коленей. — Если бы мама делала ЭКО, она знала бы, что ждет ребенка. Так что вряд ли я «из пробирки».

Сокол неопределенно хмыкнул. Я лишь покачал головой. И мы снова погрузились в молчание.

Самой неприятной частью путешествия стала остановка на заправочной станции. Мы от души надеялись, что нам удастся залить бензин, расплатиться и быстро смыться, не привлекая к себе внимания. До сих пор удача была на нашей стороне, хотя за этот день мы не раз побывали в таких передрягах, когда казалось, что ловушка вот-вот захлопнется. Но фортуна не оставила нас и теперь: несколько человек, с которыми мы столкнулись на заправке, были настолько поглощены собственными делами, что даже не посмотрели на нас. Мы быстро заправились и благополучно вернулись на трассу.

День постепенно угасал, но даже в наступающих сумерках, после нескольких часов спокойной езды под бормотание местной радиостанции, передававшей какую-то отвратительную попсу, тревога все еще не отпускала меня. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы с Мигелем и Пустельгой летали над поляной в лесной чаще и сидели у ночного костра, а ведь мы покинули наш лагерь только сегодня утром. И все же я был рад, что теперь нахожусь среди таких же, как я, — людей с крыльями. Я больше не чувствовал себя изгоем, и будущее не казалось таким безнадежным.

Туи, согласившаяся в конце концов поменяться местами, спала, привалившись головой к плечу Сокола. Я устроился возле окна и милю за милей не отрываясь смотрел в боковое зеркало: мне хотелось лишний раз убедиться, что нас никто не преследует. Изменившаяся вибрация оконного стекла, к которому я прижался виском, вывела меня из полузабытья.

Я выпрямился и расправил плечи.

— В чем дело, приятель? — спросил я Сокола, наблюдая, как он сворачивает с шоссе и заруливает вслед за «фордом» Маркуса на парковку.

— Не поверишь, приехали за покупками. — Он распахнул дверцу, выпрыгнул из машины и, разминая на ходу затекшие руки и ноги, направился к остановившемуся чуть впереди «форду».

Туи, очнувшись от сна, зевнула и, передернув плечами от холода, выскользнула из кабины вслед за Соколом. Я тоже выбрался наружу, радуясь возможности размять ноги.

Мы остановились на окраине крошечного городка неподалеку от границы Калифорнии и Аризоны. Улицы словно вымерли. Редкие магазины были закрыты и погружены во мрак. Даже фонари вдоль дороги и те горели не все. В сгущающихся сумерках мы разглядели вывеску над автомастерской, рядом — блеклую витрину кафе. Наш путь лежал к самому заметному зданию в городке — центральному супермаркету, расположенному в длинном приземистом ангаре, обшарпанные стены которого уже лет сто как нуждались в покраске.

Лишь Маркус и Рэйвен не принимали участия в разгоревшемся споре.

Мигель был категорически против наших намерений бесплатно отовариться в супермаркете.