Рожденные летать

Я вытащил из внутреннего кармана куртки тощую пачку купюр, наскоро пересчитал и понял, что их едва хватит, чтобы оплатить четвертую часть того, что мы забрали. В конце концов, не наша вина, что нам приходится скрываться. И все же я надеялся, что Мигель не ошибся насчет списка и страховой компании.

Подпихнув под угол кассового аппарата исписанный лист бумаги и деньги, мы направились к выходу. Внизу списка я успел заметить добавленную Мигелем фразу: «Мы очень сожалеем, что не можем полностью оплатить весь товар, но речь идет о нашем выживании».

Глава 16 Ястреб. Признание

Мы проворно погрузили в машины добычу и, прежде чем отправиться в путь, поменялись местами: Мигель перебрался из кузова фургона в кабину к Туи и Соколу, я же, пересев в «форд» Маркуса, сменил его за рулем. Пустельга уселась на переднее сиденье рядом со мной, Рэйвен и Маркус устроились на заднем сиденье, чтобы немного поспать. И наш караван тронулся в путь.

Мы с Пустельгой почти не разговаривали, не желая беспокоить дремлющих товарищей. Но это была естественная тишина, не вызывающая неловкости.

И все же любопытство взяло верх. Я нарушил молчание:

— Итак, Пустельга, где ты научилась этим фокусам?

— Каким фокусам? — мягко спросила она.

Я не отрываясь смотрел на дорогу.

— Ну, с кодовым замком в магазине… и вообще, откуда ты столько знаешь про охранные системы?

— Ты хочешь сказать, откуда я знаю, как их обойти? — уточнила Пустельга. Она выглядела слегка смущенной, но явно польщенной признанием ее талантов.

— Можешь не отвечать, если не хочешь.

Пустельга хитро улыбнулась:

— Поклянись!

— Это так серьезно?

— Обычно, когда клянутся, люди поднимают правую руку и произносят слова клятвы, но поскольку ты за рулем…

Я оторвал от руля правую руку и немного приподнял ее, согнув в локте.

— Будем считать, что я собираюсь переключить скорость.

— Ладно. Повторяй за мной: я, Ястреб, торжественно клянусь, что никому не расскажу, что Пустельга была арестована по двойному обвинению — взлом и незаконное проникновение в частные владения…

— Арестована? — Я уронил руку.

Пустельга сделала страшную физиономию и продолжила:

— Чтоб мне сдохнуть, если нарушу эту клятву, вот вам крест. Сначала поклянись, тогда расскажу остальное.

Я снова поднял руку и, стараясь не расхохотаться, торжественно поклялся не разглашать страшную тайну. Когда я дошел до слов «вот вам крест», Пустельга наклонилась ко мне и, едва касаясь большим пальцем моей груди, начертила знак «икс» у меня на сердце. Ее голова оказалась рядом с моей, и, почувствовав ее дыхание на своей щеке, я сам почти лишился дыхания, но сумел совладать с собой и закончил клятву твердым голосом.

— Так-то, — сказала Пустельга, глядя мне в глаза с невероятно близкого расстояния — уже второй раз за сегодняшний вечер. Я неуверенно улыбался, то и дело переводя взгляд с ее лица на дорогу и обратно. После долгой паузы Пустельга, чуть пригнув голову, юркнула под моей поднятой для принесения клятвы рукой и вернулась на свое место. Я бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида: Маркус и Рэйвен мирно спали на заднем сиденье, если только не были очень хорошими актерами.

— Отлично. А теперь выкладывай, — сказал я.

— Помнишь, я говорила про злодея-отчима и сводную сестру-стерву? — Я кивнул. — Моя сестрица Стефани — сплошное совершенство, все вокруг только и делали, что восхищались ею, сама мисс Популярность — и абсолютный кошмар дома. Она возненавидела меня с первого взгляда, потому что я безродная англичанка, а она — вроде как принцесса, наследница своего богатого папаши. Она постоянно издевалась надо мной — над моим акцентом, над тем, как я одеваюсь, чем занимаюсь, что читаю, даже над моим именем. Мою мать Стефани — первоклассная подхалимка — приняла лишь потому, что ей было выгодно иметь хорошие отношения с женой папаши. А сам Гэвин, папаша ее, — конченый кретин. У него фирма по установке охранных систем, и он вечно хвастался, что ни одному взломщику на свете не удастся…

— Ага, теперь догадываюсь, к чем ты клонишь. — Я понимающе улыбнулся и покосился на Пустельгу.

Она покраснела.

— Одно к одному — дочка, папаша, — словом, я решила прошибить «непрошибаемую» стену, — Пустельга показала пальцами воображаемые кавычки, — и взломать его уникальную систему.

— И ты ее взломала!

— Да! — гордо ответила Пустельга. От ее смущения не осталось и следа. — К тому же если живешь в богатом районе, в окружении напыщенных снобов, то пощекотать нервы соседям — одно удовольствие.

— Но как же тебя поймали, если ты обошла систему охраны?

— Охрана охраной, а в результате победила обычная логика, — вздохнула Пустельга. — Я не собиралась ничего воровать, мне просто хотелось доказать, что систему можно взломать. Забираясь внутрь дома, я переставляла вещи с место на место, устраивала маленький беспорядок, но никогда ничего не портила и не ломала. Я даже заработала прозвище.

Пустельга сделала пазу. На лице у нее появилась довольная улыбка: