Рожденные летать

— Ты вернешься к первозданной простоте и станешь носить набедренную повязку. Насколько я понимаю, ангелы примерно так и должны выглядеть.

— Какой красавчик, — сладким голосом пропел Сокол и слегка присвистнул.

Ястреб показал ему средний палец.

— Я не намерен отказываться от цивилизованного образа жизни только потому, что цивилизация отказалась от меня, — с достоинством заявил он и с еще большим достоинством принялся заправлять в джинсы болтающиеся по бокам обрывки футболки.

Наблюдая за ним, я подумала, что попытки приспособить обычную одежду к нуждам тех, у кого из спины растут крылья, рано или поздно обречены на провал. Тем более что наши крылья все еще продолжают расти и вскоре их невозможно будет затолкать ни под футболку, ни под самую просторную ветровку или свитер. У меня в голове промелькнул мимолетный образ: мы все превращаемся в оборванцев, все семеро бегаем по пустыне полуголые, точно робинзоны на необитаемом острове. Внезапно моя собственная шутка о набедренной повязке натолкнула меня на гениальную мысль!

— Ястреб, повернись-ка, — скомандовала я и покрутила у него перед носом рукой.

Ястреб растерянно посмотрел на меня, но послушно повернулся спиной. В следующее мгновение он разразился воплем протеста.

— Пустельга, ты что, рехнулась?! — закричал он, когда я, взявшись за болтающийся у него между лопатками лоскут, одним рывком отодрала его от футболки.

— Не дергайся, я еще не закончила.

Позже я сама поразилась бесцеремонности, с которой отодвинула в сторону крылья Ястреба, просунула руки у него под мышками, обернула его по животу оторванным лоскутом и протянула оба конца ткани назад. Но в тот момент мне было не до формальностей — я была слишком увлечена реализацией своей дизайнерской идеи. Лоскут оказался слишком коротким, чтобы связать его на спине, однако на помощь пришла Туи. Она достала из «купленного» нами в супермаркете дорожного набора булавки, и мы ловко скрепили концы лоскута на спине у Ястреба чуть ниже крыльев.

Закончив наряжать Ястреба, я отступила на шаг назад и спросила с театральной серьезностью:

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Необычно, — сказал Ястреб и попытался заглянуть себе через плечо, чтобы увидеть результат моей работы.

— Не слишком туго? — деловито спросила я.

Ястреб неуверенно хмыкнул:

— А насколько плотно эта штука должна сидеть?

— Достаточно плотно, чтобы футболка не сваливалась, и достаточно свободно, чтобы ты мог дышать и двигаться, модник, — отрезала я.

Туи сдавленно хихикнула, однако, судя по заинтересованности, с которой она ждала ответа Ястреба, моя модная идея пришлась ей по вкусу.

Ястреб похлопал крыльями, подвигал плечами и немного прошелся взад-вперед.

— Да вроде ничего, удобно, — наконец согласился он. — Спасибо.

— На здоровье, — вежливо ответила я. — На первое время сойдет. Но если крылья у нас будут и дальше расти в том же темпе, придется серьезно подумать, как быть с одеждой.

— Интересно, как долго они еще будут расти? — спросила Туи. — И как долго наше тело сможет нести крылья, пока они не станут слишком тяжелыми?

Сокол расправил крылья и, оглядывая их, покрутил головой направо и налево.

— Мне кажется, что они не будут слишком тяжелыми. Растут-то перья, а не кости и мышцы. Перья много не весят, так?

— Нет, не так. Вспомни, какими твои крылья были вначале. А если ты теперь полностью расправляешь крылья, то, обрати внимание, — сказал Ястреб, расправляя собственные крылья и стараясь при этом никого не зацепить, — кисть крыла находится гораздо дальше от плеча, чем раньше. Видишь?

— А где у тебя находится кисть крыла? — спросил Сокол.

— Вон под теми перьями… да нет же, не под маховыми, а вон те… большие кроющие перья… черт! — Ястреб сложил крылья. — Слушай, ты вообще в курсе, как называются разные виды перьев?

— Я даже не в курсе, как называюсь я сам, а не то что из каких частей состоят мои крылья или как называются разные виды перьев.

Я молча вытащила из кармана мобильник и набрала в поисковой строке «схема оперения птиц». Туи, сидевшая на камне рядом с Соколом, чуть подалась вперед и, задумчиво постукивая указательным пальцем по губам, спросила, обращаясь ко всем сразу:

— Как думаете, чуваки, кто мы теперь такие?

— Думаю, чисто технически мы больше не можем считаться людьми, — сказал Мигель. Несмотря на улыбку, в его голосе слышалась грусть.

Я оторвала взгляд от телефона. Неожиданно у меня в памяти всплыл разговор, который мы сегодня утром подслушали на площади возле книжного магазина.

— Слушайте, а как насчет того названия, которое нам присвоили эволюционисты, — икары?

— А кто такие икары? — поинтересовался Сокол. Мы с Ястребом наперебой стали излагать драматичную историю Икара и его отца. Однако Сокола она не впечатлила. — Так эволюционисты взяли для нас название из какого-то древнего мифа?

— Ну, это неплохая история, — постарался утешить его Ястреб.

— Но ты же сказал, что он умер, — резонно возразил Сокол. — Крылья у него оказались ни к черту. Зачем же нам называться в честь такого героя?

— Зато его отец остался жив, — выдвинула я аргумент. — И он был именно тем, кто сделал крылья Икару.