Рождённые в горах. Тропа светлячков

Я бы хотела поведать вам одну легенду. — Она смотрела на окружающих себя односельчан, но не увидела испуг в глазах Рии, вызванный этим страшным словом, после которого исчез отец.

Травница медленно опустилась на землю и немного посидела молча.

— Мы слушаем тебя, Эйва! — возгласил Кален.

— Мы слышим тебя, Эйва! — закончил хор голосов.

Так было принято приветствовать какой-то рассказ или легенду. Риа знала это. Но от ужаса, переполнявшего её, промолчала. Девочка словно начинала осознавать, что папа больше не обнимет её никогда. Теперь она боялась легенд.

— Ну, тогда я начинаю. — Сказала травница и загадочно обратила взор к небу. — Было это нигде и никогда. Лишь из уст в уста передаётся эта история. Как будто это магия. История хочет жить и поэтому заставляет себя рассказывать снова и снова. Наверное, каждая история обладает такой магией.

«Как я уже сказала, было это нигде и никогда. В этом нигде было много лесов и полей. Много цветов и животных. Не было там лишь людей. Только двое блуждали по свету в надежде кого-то найти. Кого-то, как они сами. Кого-то, кто поймёт, кто обнимет, кто не обманет.

Свели их звёзды. Но как это было! Один на небе в ночи лицезрел её милое девичье личико. Одна в вечер поздний видела взор сильных глаз мужских из звёзд. И шли на встречу друг дружке они. На судьбоносную встречу!

Как только увидел он нос её аккуратный, её чистые, морского цвета глаза, её волосы, спускавшиеся чуть не до земли. А она увидела взгляд уверенных глаз, увидела руку сильную, увидела улыбку, чистую, как вода в роднике. Звёзды стали двигаться! Словно живые существа, они летали и метались, кто куда. Словно только что пробудились ото сна. И они все спустились на землю. Стали ночами летать. Стали приводить сердце к сердцу. И помогали дорогу искать!» — травница медленно кивнула.

Жители деревни, затаившие надолго дыхание, очнулись и в такт начали тихо хлопать, пытаясь сохранить сказочную тишину. Костёр словно загорел ярче, а его тепло, сравнимое лишь с любовными объятиями, расплылось и достигло слушателей, что тихо и мерно шептали:

— Мы услышали тебя, Эйва! Мы одобряем услышанное, Эйва!

Риа, того сама не замечая, тоже шептала приличные слова. История ей понравилась. Она казалась романтичной, нереальной и прекрасной.

После, когда тихие голоса совсем заглохли, Эйва спросила:

— О чём эта история?

— О любви! — ответила Рататоск. — О чистой, истинной любви!

— О светлячках! — смущённо предложил Трюггви.

— О судьбе! — закончила Дэлл. — Этой злобной судьбе…

— Пусть каждый по-своему думает. — Развела руками Эйва. — В этом вся суть историй. Каждый видит своё и слышит правильную для себя истину.

Некоторые ушли в палатки, кто-то остался смотреть на то, как догорит огонь. Риа сидела с мамой в обнимку. У Дэлл вновь текла слеза по щеке.

— Знаешь, Риа. — Начала мать. — Я знаю, как плохо мне. И, может быть, забыла о тебе. Я хочу попросить у тебя прощенья. Ты — последняя, кто осталась со мной. И я бы не хотела потерять ещё и тебя. Что ты сейчас чувствуешь?

Риа помолчала несколько секунд, обдумывая сказанное мамой. Этого её отсутствия она не почувствовала. Риа сама была погружена в мысли об отце.

Она вспомнила как папа сделал ей кораблик из дерева, а она пускала его по ручью рядом с домом. Припомнила и то, что уходил он в лес за едой для всей деревни, рискуя собственной жизнью. Один из лучших охотников, отцов и мужей теперь навсегда исчез из их с мамой жизни.

— Сейчас я чувствую ветер и тепло от тебя. — Ответила Риа. — Душой мне плохо. Возможно его тут нет из-за меня.

— Что ты такое говоришь? — изумилась Дэлл. — Ты не могла его спасти.

— Он рассказал мне легенду… — начала Риа, немного посапывая.

— Доченька, от легенд не умирают. — Мать попыталась улыбнуться, и у неё получилось.

— Возможно. — Прошептала Риа.

— Ну что, пойдём в палатку? — спросила Дэлл у дочки.

— Я бы хотела посмотреть на светлячков. — Попросила Риа. — Как мы иногда делали, когда он ещё был с нами.

— Конечно, моя дорогая. — Согласилась Дэлл. — Нам надо почтить память о нём.