Рожденные в огне

Шлем опустился на голову. Короткая, скорее ожидаемая, чем реальная боль… Десять секунд работы! Для Александрова это был ни много, ни мало личный рекорд. Когда он снял проклятую железяку, то еще пару минут не мог встать с кресла. Так можно и коньки отбросить, мелькнула и погасла на периферии сознания непрошенная сейчас мысль. Но дело того стоило, предстоящий бой обыгран и просчитан, пакет приказов в компьютерах всех без исключения кораблей эскадры, от линкора до последнего штурмовика. Теперь и впрямь есть шанс победить, и даже чуть больший, чем адмирал думал вначале. Вперед!

У противника под рукой всего два линейных корабля. Еще два на подходе. Если следовать первоначальным раскладам – все просто. Семь ударных кораблей походя сметают эскадру обороняющихся, после чего начинают сжигать все, что попадется под руку. Просто, безопасно – и неконструктивно. Слишком много того, что позже может пригодиться и как козырь в переговорах с восточниками, и для успеха противостояния Конфедерации, просто исчезнет безо всякой пользы. Практически готовая к использованию линейная эскадра! Производственные мощности! Набитые оружием и сырьем склады! Колоссальный, нет, больше того, невероятный куш. И адмирал не собирался его упускать. Только вот для того, чтобы захватить все это, требовалось до упора выжимать бонусы из эффекта внезапности, что в условиях нехватки кораблей значило бить во все стороны одновременно, не кулаком, а растопыренными пальцами. И для противостояния тем двум линкорам, что готовились встретить атакующих, у Александрова при таких раскладах сейчас оставался только его флагман.

«Ушаков» индивидуально был куда сильнее любого из противников, но двоим все же заметно уступал. Да и два корабля – это просто-напросто вдвое большее количество залпов, потребное для превращения их в металлолом. Компьютерное моделирование показывало, что уже через полчаса боя два линкора восточников, поддержанные легкими силами, «ломали» своим огнем уральский флагман. Если бы только не одно «но»! Для этого требовалось абсолютно безошибочное, согласованное маневрирование всех вражеских кораблей. А вот получится ли у них это, далеко не факт, и облегчать им жизнь Александров не собирался.

Опущены забрала гермошлемов. Стравлен воздух из отсеков. Орудийные башни уже ворочают длинными хоботами излучателей, ловя корабли противника на прицел. Пока еще рано, с такой дистанции даже если попадешь, не сможешь колыхнуть защитное поле врага, и нет смысла расходовать энергию и изнашивать накопители, но артиллеристы все равно готовы начать. Александров поморщился – как же ему не хватало сейчас Вассермана с его умением выжать из своих орудий все и еще чуть-чуть больше, ровно настолько, чтобы противник ощутил последнее в своей жизни удивление. Но – увы, друг Славка сейчас далеко. Впрочем, и артиллеристы «Ушакова» тоже неплохи, справятся.

Японцы даже не пытались выстроить «стену». Какой смысл? Для этого нужно не менее трех кораблей, а у них только два линкора. Ставить же в атакующий строй крейсера – значит подставить их под расстрел, и только. Уж их-то защиту «Ушаков» расковыряет задолго до того, как получит хоть одну плюху в ответ. Нет уж, сегодня за все отдуваться линкорам. Их ведь и строят для того, чтобы решать любые проблемы. Только вот получается это у космических мастодонтов далеко не всегда.

Адмирал бросил взгляд на тактический дисплей, прочитал названия кораблей противника, уже идентифицированных «мозгом» его флагмана, и жестко усмехнулся. «Ивате» и «Якумо». История любит повторяться, но порой в виде фарса. Давным-давно, еще в докосмическую эпоху, корабли с такими именами уже встречались в бою с предком его линкора, чтобы в очном противостоянии большой войны выяснить, кто же сильнее. Тогда японская (точнее, английская и немецкая, но кого сейчас интересуют такие подробности) броня оказалась крепче, а орудия дальнобойнее. Сейчас – наоборот, и единственным бонусом восточников оставался тот факт, что их все же было двое.

Красные цифры на тактическом дисплее сменились ярко-голубыми. Пятидесятипроцентная вероятность поражения цели. У противников она вряд ли превышает двадцать… Правда, все еще нет шансов пробить защиту, но это и неважно. Пора! И огромный линкор чуть заметно меняет курс, уклоняясь от встречи со своими визави лоб в лоб.

Наверное, восточники были озадачены таким маневром, ведь он ничего не давал ни тактически, ни с точки зрения баллистики. Его смысл они поняли через какие-то несчастные десять минут. За это время вероятность поражения достигла шестидесяти двух процентов, а пробить защитное поле – трех. Но – и это главное – один из эсминцев, прячущихся в тени линкоров, оказался открыт. И артиллеристы «Ушакова» тут же этим воспользовались.