Рожденный ползать, освободите взлетную полосу! часть 2

Взлетели, вышли на курс. Лететь долго, к тому же ночью, и только Леша решил устроиться спать, как

в пассажирский отсек выходят ВСЕ члены экипажа.

- А-а самолет кто ведет?

- Автопилот!

один из пилотов достает будильник, заводит его, и устанавливает время звонка. поставив на полочку усаживается на кресло и откидывает спинку, то же делают и остальные.

- народ, вы что?

- спать будем. Ночь на дворе!

- а самолет?

- автопилот. коридор свободный. Подлетать к Москве будем - будильник разбудит.

- а если не зазвенит?

пилоты переглянулись - но всегда же звенел?

И они улеглись спать.

С тех пор он никогда не соглашается летать на транспортниках.

***

Командир метал гром и молнии, осложняя и без того сложные метеоусловия на трассе. Его жизненный тонус, с таким тщанием отбалансированный встречами с однокашниками, был беспощадно опущен и растоптан. Командир должен был вернуться домой в понедельник, но последние новости с «родины» и дежурное порицание, полученное от командования ВТА, заставили ускорить репатриацию.

До должности командира полка путь был пройден довольно быстро и гладко. Потом застопорилось. Уже и звёзд с неба не хватал, и думы про карьеру «наверху» забросил. Показалось - хватит. А всё почему? Потому что в полку одни оболтусы. Полчок - середнячок, и всё тут. Мало того, стоило командиру покинуть родную взлётку, в его подопечных словно сам бес вселялся. А рука на них, оболтусов, всё никак не поднималась.

Попутный борт, случайно найденный командиром субботним вечером, рвал в клочья сплошную облачность на траверзе Борисполя, когда в полку открылась очередная закрытая конференция старших офицеров штаба.

Рассказать о залётах? Так особого-то ничего и не произошло... Ну, были всякие события, но все живы-здоровы, слава богу. Разве что... это... боец из роты охраны подрался с Аэрофлотовским пожарником. Пожарник лежит в Республиканской клинической больнице с сотрясением мозга. Боец, правда, тоже лежит. С переломом переносицы в военном госпитале. Это ему друзья пожарника подстроили. А через день, когда с Аэрофлотовского борта сливали топливо, на подстраховку вместо штатного позвали пожарный расчёт военных. Потому что рота охраны обиды не забыла и нанесла ассиметричный ответ. Ну да, в прокуратуре уже знают. Так бывает ведь... Что говорите? Предпосылки ещё были? Ага, были предпосылки... Две, вроде, были. Форс-мажор, однако.

Первая - местный сельхозгайдук на кукурузнике химикалиев обнюхался, на диспетчера забил, полосу перепутал (они - две, параллельные), да ещё и с ветром зашёл. А там на старте военный борт с КП общался. Кукурузник, конечно, хоть и обнюханный, но, как и положено, в первой четверти сел, в траву срулил, по газону на свою полосу выгреб и всех делов. Да только АДОшник с военного борта в ситуации не разобрался, со страху дверь отчинил и на бетонку выпал. Эвакуировался, значит. Что говорите? Невелика потеря? Ну, может быть. Самолётом они не рулят, а готовят всё же похуже бортачей. Однако, ногу сломал. Да... А ещё вот тоже событие. В предпосылки записали. Правачок один молодой, день рожденья отметивши, на карты штурману наблевал. Но ничего страшного, правачок пассажиром ехал, а карты не игральными были. Знаете, в Ан-12 в кабине - проходной двор, особенно, когда своих возят. Большая кабина там... но всё равно, как он до штурмана добрался, история молчит. Как сели? Так в Московской зоне дело было, ясным днём. А у нас Московскую зону все знают. Даже Пал Палыч, полная генетической драмы смесь волкодава с пожарным ревуном, живущий на КПП, и тот Московскую зону знал. Продолжать? Нет? Ну ладно, тогда всё, вроде. О мелочах не расскажу, - на то они и мелочи. Конечно, залётов поднакопилось. Но то ж давно было, дня четыре назад. Зря командир осерчал, зря понедельника не дождался. Хотя... именно с этого места начинается байка о том, как командирская карьера развивалась дальше.

Около полуночи закрытая конференция в недавно отстроенной баньке достигла своего концептуального апогея и докладчики, полные энтузиазма, приступили к прениям. В это время попутный борт с командиром нарисовался в эфире и нарочито мягко, по-кошачьи приземлился. Свернули на свою, последнюю рулёжку. Тут же полил дождь. Самолётные фары скользнули по обломкам списанных летательных аппаратов и на командирской физиономии померцали, а затем устойчиво загорелись сигнальные табло «Опасные обороты чего-то там» и «Стружка в масле».

- Где Бабицкий? - рыком спросил командир у сонного дежурного в штабе.

- Эээ... здравия же...

- Бабицкий где? - угрожающе повторил вопрос командир.

- Ввв... бане, - дрожащим голосом сказал дежурный.

(Бабицкий был ВРИО)

Командир не удивился и вышел, хлопнув дверью так, что на КПП проснулся и завыл Пал Палыч, а по бетонным плитам взлётки поползли трещины.

- Вводная!!! - заорал он, ворвавшись в баньку.

- На 26-ю левую в СМУ сел борт. Ан-12. С перелётом и последующим выкатом. При сходе сломана носовая стойка. Штурман без сознания, у остальных - ушибы мягких тканей. Всем присутствовать...

Командир хищно глянул на свои часы и демонстративно резко оправил рукав.