Рожденный ползать, освободите взлетную полосу

Следующие выходные. Поехали в ресторан. Всем экипажем - 4 человека. Выходим из такси, Сашка подает дипломат со слитым с борта спиртиком (это были времена всеобщей борьбы с пьянством), аккуратно прикладывается глазом к уголку. В понедельник: "!!! ПОЧЕМУ?!"

Следующие выходные. Идем "домой", в родную офицерскую общагу.. а жили в одной комнате - холостые были. Я захожу, оставляю дверь открытой, кто-то сзади орет: "Саня! ", Сашка оглядывается, перекидывается тремя словами на ходу, поворачивается назад и вписывается лбом точно в торец открытой двери. Результат - два фингала. Можете представить реакцию комэска в понедельник.

И еще одна история, коротенкая. Это мы еще на старой матчасти летали, на Ту-16. Садимся как то после 5-и часового полета, а полет тот еще был, двенадцать отказов (в основном, по мелочи, но все равно неприятно), сильный боковой ветер, ракета с подветренной стороны висит, самолет садится в позе раком. Только я начинаю убирать обороты двигателей, Сашка кричит из своей кабины (без внутренней связи): "Ни фига себе полетик, 12 отказов!". Я даже матом покрыть его не успеваю, как у меня встает один двигатель - и с той же подветренной стороны.. Самолет, как флюгер, начинает разворачивать на ветер. Высота метра 3-4, скорость 260, посадочный вес 46 тонн. Ощущения - выше среднего.. потом все технари ржали, когда вспоминали, как я с кислородной маской (чтобы по заднице врезать - лучше, чем солдатским ремнем) за ним по аэродрому гонялся. А было нам тогда по 26 лет..

***

- Дорогие мои друзья, сегодня 23 февраля. За это мы, конечно же выпъем, потому что для этого мы здесь. Но для начала, если не все ещё знают, полковник Дъяченко покидает нас. Давайте выпъем за нашего дорогого Валерия Андреича и пожелаем ему успехов на новом месте службы, и что бы число взлётов было равно числу посадок, естесственно.

Длинный рыжий инженер эскадрилии Капустин высоко поднял рюмочку, виртуально чокнулся с присутсвующими и выпил. Послышался звон рюмок, нестройный гомон пожеланий, товарищи офицеры вздрогнули и закусили.

- Вот, Дъяченко переводится, - печально произнёс мой сосед по застолью. Это - живая легенда нашего полка. Участвовал в «Пражской весне», потом, в 69-ом бодался с китайцами. Отучился в академии и вернулся опять к нам. Мужик, что надо. И пилот от Бога. Жаль что уходит.

В это время раздались апплодисменты присутствующих и несколько молодых офицеров за руки вытащили упирающегося Дъяченко на подиум. Дъяченко смущённо потоптался, потом протянул руку, получил рюмку. Красавец - лётчик, брюнет, немаленьких габаритов, потоптался, начал что-то говорить. Благодарил всех, желал всем всех благ, опрокинул порцию. Потом застолье, то есть торжественный вечер продолжился. Полковник переходил от столика к столику, пил с присутствующими на брудершафт, обнимался, целовался. Потом подсел к нам. Нас познакомили. Вот, говорят, это к нам из «Рубина» специалиста прислали. Новое оборудование испытывают. Дъяченко оживился, завязалась беседа. Оказался очень понимающим и приятным в беседе человеком. У моложаво выглядевшего полковника над левым виском сверкал абсолютно седой локон. Глаза время от времени останавливались на нём, помимо моей воли. В один из моментов Дъяченко перехватил взгляд.

- Хм, Вам интересно, откуда это? Им тут всем тоже интересно. Раньше тоже посматривали, потом привыкли. Это от испуга. Здесь я никому не рассказывал, но я ухожу, пусть байка погуляет. История по большому счёту смешная, но мне стоила нескольких мгновений страха. Хорошо, заикой не стал.

Дъяченко разлил нам ещё по одной, молча чокнулись, закусили.

- Так вот, дело было в 72-ом. Я тогда долётывал вторым на транспортнике. На Ан-12. Летели из Ханоя. Грузов было совсем немного, почти порожняк. Свернули там одно подразделение на нашей базе. И имущество их раскидали между остающимися. А тряпки всякие со складов, шинели там, сапоги, и кучу всякого хлама надо было зачем-то скинуть где-то под Хабарой. Потом - в Пермь. Груз «200». Приятного мало, но и такое возили. Солдатик какой то опрокинулся, бедолага. На родину возвращали. Взлетели, набираем высоту. Тыщи четыре уже идём. Вдруг взрыв. Несильный, но взрыв. Смотрим приборы, вроде всё в порядке. Всё работает, как швейцарска механика. Командир на Землю передал, что мол, грохнуло что-то, а что - не знаем. Развернулись, садиться решили.