Рождественская надежда

– Разносит дом Далтона и Хедди и страшно этим доволен. Но я уже нашла новую квартиру, на выходных мы переедем. – Она помолчала. – Я ни разу не сказала тебе «спасибо».

– Да не за что.

– Если бы ты не пришел…

– Не думайте об этом.

– Я все пытаюсь осознать, что произошло, – сказала Карла, теребя в руках фантик от батончика. – Донован, твоя мама, эта работа… Никак в голове не укладывается.

– Может, и не надо пытаться. Может, в этом и есть вся соль, – ответил Мэт, собирая со стола разбросанные ручки и карандаши и складывая их в стаканчик.

– Ты говоришь прямо как твоя мама. – Карла взяла со стола блокнот, пролистнула страницы. – Знаешь, когда я увидела тебя впервые, ты мне не понравился.

– Почему это?

– Решила, что ты…

– Да знаю, – вскинув руку, прервал ее Мэт. – Донован мне сказал.

Заливаясь смехом, Карла стала обмахиваться блокнотом, как веером.

– Твоя мама заставила меня задуматься. Она говорила, что нужно есть овощи и следить, чтобы их ел Донован. Учила вести бюджет и делать покупки. Просила не выражаться при сыне и предупреждала меня о мужчинах. Последнее я пропускала мимо ушей.

Улыбнувшись, Мэт откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол.

– Она заставила поверить, что я еще не совсем пропащая, понимаешь?

Он кивнул.

– Хотел бы я стать похожим на нее, когда вырасту.

– Ну, удачи. – Карла спрыгнула со стола и направилась к двери.

– Минуточку! – остановил ее Мэт, опустив ноги на пол. – Вы не сказали, нравлюсь ли я вам сейчас.

– Спроси у Донована, – ответила она, и дверь за ней захлопнулась.

* * *

Я стояла перед елкой в гостиной и в растерянности смотрела на крыльцо.

– Что с тобой, Глория?

Подскочив от неожиданности, я обернулась и увидела в дверях коридора Мириам.

– Думаю, нужно ли теперь выключить фонарь на крыльце.

Мириам прошла через темную комнату и села на диван.

– Оставь, пусть горит.

– Серьезно? – оглянулась я в полумраке.

– Разве другие не должны его увидеть? Потерянные люди, идущие на свет?

Я села в кресло, хлопнув руками по коленям.

– Наверное, это самая глубокая мысль, которую тебе приходилось произносить!

– Глупости. Проницательности мне не занимать. Мудрость у меня в крови.

Мириам наклонилась ко мне, и ее лицо озарил свет гирлянд.

– Ты не думала, Глория, есть ли причина… для всей этой боли в жизни?

Я откинулась на спинку кресла, запрокинув голову назад. На руки запрыгнул Усатик.

– Нам этого не узнать, – сказала я, почесывая кота за ушком, – но я уверена, что все происходит не случайно.

– Даже если сам ее себе и причиняешь? – спросила она, забираясь с ногами на диван.

Усатик вытянул вперед лапку.

– Если все это бессмысленно, то никакой надежды для нас нет.

Мириам встала с дивана, а вслед за ней каскадом розовых складок соскользнули ее ночная сорочка и халат.

– Спокойной ночи, Глория. Спокойной ночи, кот.

Она вышла в коридор, и я услышала, как закрылась дверь ее спальни. До конца своих дней я могла бы задаваться вопросом, почему Мэтью ушел из дома, почему он так долго не возвращался, и зачем он делал то, что причиняло ему боль. Я могла бы размышлять и о том, что было бы, если бы он не переехал в наш город и не оказался на пороге моего дома. Вернулся бы он хоть когда-нибудь? Я могла бы без конца гадать, а что, если то, а что, если се. Но я предпочла, чтобы Бог соткал из горестей семи минувших лет нечто прекрасное. Когда Усатик спрыгнул на пол, я выключила гирлянду на елке, комнату залил мягкий свет фонаря на крыльце, а я поднялась наверх, в свою спальню.

На следующее утро Мэт сел на автобус до города и, пройдя четыре квартала, вышел к зданию приюта. Женщина за полукруглой стойкой провела его через спортивный зал к широкими двустворчатым дверям. За ними располагался в коридор с комнатами по обе стороны. Стены были выкрашены в бледно-зеленый цвет, начищенные до блеска полы пахли аммиаком. Просторное помещение со стенами из крашенного в красный бетона ширмы разделяли на отдельные палаты. Они прошли мимо старика, спавшего в своей койке, и остановились у следующего отсека.

– Тук-тук, – сказала женщина, заглядывая за ширму, – к вам гости, – добавила она и вышла из комнаты.

Подойдя поближе, Мэт увидел лежащего на кровати Майка.

– Привет!

Майк улыбнулся. Если не считать ноги в гипсе и синяков, выглядел он неплохо.

– Привет, Чез.

– Дженет, та, что не любит людей… ты должен ее знать, она иногда сидит на площади…

Майк кивнул.

– Она слышала, что тебя привезли сюда.

Мэт пододвинул к кровати обитое винилом желтое кресло и сел. Рассказав всю свою историю, он опустил глаза.

– Я нисколько не настаиваю и ни на что не намекаю… – добавил он, нервно теребя край куртки. – Просто подумал, как ты насчет небольшого путешествия?

После работы Эрин зашла ко мне за вещами. На работе они с мамой договорились так, чтобы по очереди следить за Гэбом.

– Вот, поднакоплю денег и смогу вновь переехать в город, чтобы жить поближе к работе.

– Звони, когда будешь готова, помогу подыскать квартиру, – сказала я, пока мы паковали ее вещи в коробки и чемоданы. – Мне тут Роберт Лейтон рассказал, что тебе приглянулся кто-то в городе.

Эрин открыла рот от удивления.