Рождественская песнь (СИ)

За стенами дома скреблась позёмка, свеча тихо потрескивала. Снейп поминутно вздрагивал, обшаривал глазами комнату, но всё было спокойно. Постепенно он расслабился — слегка разжал стиснутые на палочке пальцы, задышал ровнее и глубже; сон пушистой пугливой кошкой прошёлся по подушке, прильнул к груди…

И тут до боли знакомый ненавистный голос произнёс над ухом:

— Дрыхнешь, скотина слизеринская?

(1) — гимн “I saw three ships” (пер. Аэлирэнн)

========== Глава 2 ==========

Снейп закрыл глаза. Открыл. Стоящий у кровати Сириус Блэк радостно ухмыльнулся. Исчезать он явно не собирался.

— Это сон, — произнёс Снейп. — Просто страшный сон.

— Насчёт первого согласен, — кивнул Блэк, — а вот насчёт второго… — Он наклонился и сдёрнул с него одеяло. — Доброе утро, Вьетнам!

Снейп резко сел и взмахнул палочкой.

— Скурдж! — заорал он. — Скурдж Максима!

Бледно-жёлтый луч прошил Блэка насквозь, но тот и глазом не моргнул.

— Я не привидение, дорогуша. И не трать силы, они тебе понадобятся.

— Инфери, — выдохнул Снейп.

— Сам ты инфе…

— Ступефай! Инкарцеро!

Блэк захихикал.

— Пре… прекрати! Щекотно! Аха-ха, что ж ты делаешь, хватит!

Никакие заклятия блэкообразную тварь не брали, и стало по-настоящему страшно. Кто знает, что могло вернуться из-за Арки? Свеча опрокинулась и погасла; Снейп, заледенев от ужаса, смотрел на тусклое голубоватое сияние, окутывавшее Блэка. Тот, в свою очередь, разглядывал его — молча, недобро прищурившись.

— Что… Кто ты? — выдавил наконец Снейп.

Блэк вздохнул и с непередаваемым выражением произнёс:

— Я — дух минувшего Рождества.

*

— Всё-таки галлюцинации, — с облегчением прошептал Снейп, проводя по лицу дрожащей рукой.

— Хрена лысого, — отозвался Блэк. — Я не глюк. Могу ущипнуть, если сомневаешься.

— Не приближайся! — Снейп вскочил на ноги, стараясь удержать равновесие на пружинящем матрасе.

— А то что?

Действительно — что? Все заклятия уже испробованы, кроме, разве, Адского огня.

— Не советую. Дом не жалко — дерьмо полное; но ведь и сам обуглишься, а ты мне, сволочь, живьём нужен.

Снейп поражённо молчал. Если оно ещё и мысли читает…

— Сам не ожидал, — Блэк склонил голову на плечо, его взгляд внезапно стал неуверенным, почти просящим — ни дать ни взять пёс, как бы между делом положивший морду на краешек обеденного стола. — Слушай… А у тебя сигарет не будет?

Снейп, обмирая от абсурдности происходящего, только мотнул головой.

— Попытаться стоило, — пробормотал Блэк и снова принял деловой вид. — Ладно, хватит: слезай с цоколя, надевай тапки, пошли.

— Куда? — машинально спросил Снейп.

— Увидишь.

“Так. Сейчас я оденусь, отправлюсь в Мунго, скажу, что сошёл с ума…”

Блэку (кем бы он ни был) надоело ждать: он вдруг оказался рядом, поймал Снейпа за ворот ночной рубашки и потащил за собой.

Тот бешено сопротивлялся, но тело Блэка казалось сгустком холодного тумана — кулаки сквозь него проходили свободно, хотя хватка была железной, не вырвешься. А самое ужасное — Блэк тащил его к окну.

— Нет! — Снейп вцепился в подоконник, но Блэк с нечеловеческой силой швырнул его вперёд и проорал:

— Джеронимо!

Удара о мёрзлую землю не последовало; наоборот, Снейп словно угодил в упругую струю воздуха. Он открыл глаза и чуть не закричал. Внизу проносилась земля – огни окон и фонарей в густо-синем мраке. Летит. Он летит.

— Юхуууу!!! — Рядом, подобно ополоумевшей чайке, кувыркался Блэк. – Здорово, а?!

Снейп только стиснул кулаки, отчаянно мечтая проснуться, очнуться – что угодно. Но ужасающе реальный ветер бил в лицо, рубашка хлопала по ногам, а лента огоньков под ним бежала всё быстрее, сливаясь в белый слепящий поток…

— Снижаемся!

Рывок вниз, из круговерти света, теней и снега слепился дом, очень знакомый. Снейп даже не стал закрываться – сон есть сон – когда они пролетели сквозь крышу, потолок и очутились в комнате. Снейп, отдышавшись, обвёл взглядом гостиную его собственного дома в тупике Прядильщиков. Всё как всегда, но откуда здесь ёлка? Деревце было украшено игрушками, в основном самодельными; бумажные ангелы, снежинки, зверюшки были выполнены не слишком умело, но старательно, и развесили их с большим вкусом. Особенно выделялись звёзды из сияющей золотой фольги – каминное пламя отражалось в ней синими и зелёными искорками. Снейп сглотнул. Именно в такую фольгу бакалейщик мистер Табс упаковывал недорогой чай. Её много скопилось, и они с мамой нарезали звёзд — в то Рождество, тридцать лет назад…

Блэк расхаживал по комнате, пинал мебель и бормотал что-то ругательное, но Снейп не вслушивался: в дверном проёме появился тощий мальчишка, глазастый, носатый. Лохматый… Отец всегда хотел, чтобы он постригся, но мама не позволяла, в этом споре она почему-то стояла насмерть. Восемь лет, совсем скоро — девять. У Снейпа закружилась голова, ещё сильнее, чем от полёта в ночном небе. Он опёрся на спинку кресла, не в силах оторвать взгляд от… от самого себя.