Рождественские письма

И она очень хотела, чтобы он остался. Ее нервы были напряжены до предела. Из того, что она задумала, ничего не вышло, и теперь все обиделись на нее. Ее дорогая подруга Лавон была безутешна. Зельда разозлилась, что К.О. не посвятила ее в подробности отношений с Уином. Макс Джеффрис был просто зол, и, хотя основная тяжесть его гнева ложилась на Лавон, К.О. понимала, что он недоволен и ею. А теперь еще и Уину надо уходить. К.О. неохотно проводила его до двери.

– Сообщи мне, как дела у отца, хорошо? – попросила она, глядя ему в глаза.

– Конечно. – Уин положил руки ей на плечи. – Ты же знаешь, что я предпочел бы остаться с тобой.

Она увидела в его глазах сожаление и не захотела еще больше усложнять ситуацию.

– Спасибо, что так замечательно держался, – сказала она, и это было действительно так. Уин олицетворял собой абсолютное спокойствие и благоразумие во время всех этих неприятностей.

– Я позвоню тебе, как только будут новости об отце.

– Спасибо.

Коротко обняв ее, он поспешно вышел за дверь.

Поужинав крекерами с арахисовым маслом и выпив яичного коктейля, К.О. просидела до полуночи, но никто так и не позвонил. В конце концов, когда уже с ног валилась от усталости, К.О. забралась под одеяло и мгновенно заснула. Это удивило ее, К.О. не относилась к тем, кто легко засыпает. Когда она проснулась на следующее утро, первой мыслью, которая пришла ей в голову, была об Уине. Наверняка произошло что-то неожиданное и, возможно, ужасное, если он так и не позвонил.

Возможно, Макса решили оставить в больнице на ночь для обследования. И хотя было много крови, К.О. не думала, что раны настолько глубоки, что пришлось их зашивать. Но если Макс написал заявление в полицию, это создало бы проблемы для Лавон и вполне могло объяснить молчание Уина. Каждый сценарий, который возникал в ее голове, свидетельствовал о неприятностях.

К.О. не могла даже спокойно выпить чашку кофе, чувствуя, как от волнения сводит живот. Направившись в кухню, она обнаружила под входной дверью запечатанный конверт.

В письме говорилось:

«Кэтрин!

Я очень поздно вернулся из больницы и боялся, что ты уже легла спать. Отец уже дома, и, если не считать, что он ко всему придирается, с ним все в порядке, так что за него не беспокойся. В больнице его руку обработали и забинтовали и сказали, что через пару недель она будет как новенькая. Пожалуйста, успокой Лавон. Царапины оказались сущим пустяком.

Ты можешь зайти ко мне в офис сегодня днем? Это на углу Четвертой и Ивовой, офис 1110. Тебя устроит в час? Если тебе не подходит время, свяжись, пожалуйста, с моей ассистенткой и сообщи ей. С нетерпением жду встречи с тобой.

Уин».

О, ей определенно все подходит. К.О. взобралась бы на вулкан Рейнир, если это понадобилось бы для того, чтобы увидеть Уина. Теперь, когда у нее появилась цель, К.О. приняла душ, оделась и на случай, если Максу что-нибудь понадобится, позвонила в квартиру Уина.

Его отец тут же снял трубку, что навело ее на мысль, что он сидел рядом с телефоном в ожидании звонка.

– Доброе утро, – сказала она, изо всех сил стараясь казаться бодрой и оптимистичной, надеясь, что Макс не из тех, кто способен затаить злобу.

– Кто это?

– Это К.О., – сказала она, слегка запнувшись, несмотря на все попытки сохранить бодрый тон.

Он помедлил, словно ему понадобилось время, чтобы вспомнить ее.

– О, – наконец выдавил Макс. – Это женщина с нижнего этажа. Та женщина, чья подруга причинила мне невыносимые страдания. – Помолчав, он продолжил: – Боюсь, что у меня посттравматический шок и амнезия.

– Простите? – К.О. подумала, что неправильно поняла его слова.

– Вчера на меня, вполне возможно, напал бешеный зверь, и я чудом спасся. Я мало что помню после того, как это злобное животное вонзило когти в мою руку, – добавил он дрожащим голосом.

К.О. на мгновение закрыла глаза.

– Мне очень жаль, – сказала она, словно соглашаясь с ним. – Но, как я вижу, вас отпустили из больницы.

– Да. – В его ответе прозвучало недовольство, очевидно, он считал, что врачи допустили серьезную ошибку. – Я под действием сильных обезболивающих препаратов.

– О боже.

– Я не знаю, куда ушел мой сын, – раздраженно пробормотал он.

Если Уин не сказал отцу, что ушел в офис, то и К.О. не станет этого делать. Она подозревала, что у Уина есть причины, чтобы скрываться.

– Поскольку вы живете в этом доме… – начал Макс.

– Ах… – Она тут же поняла, куда он клонит. Макс хотел, чтобы она сидела рядом и весь день держала его больную руку. – Да, но, к сожалению, мне уже пора уходить.

– О.

К.О. еще несколько минут пришлось бороться с обвинениями, которые он пытался на нее навесить.

– Я зайду к вам позже, – пообещала она.

– Спасибо, – сказал он, заканчивая разговор стоном, очевидно желая, чтобы она глубже прочувствовала свою вину.

Повесив трубку, К.О. тоже застонала. Это было даже хуже, чем она представляла, а у нее было прекрасное воображение. Очевидно, Макс изо всех сил преувеличивал произошедшее. Невыносимые страдания. Бешеный зверь. Посттравматический шок! Хорош гусь.