Рождественский незнакомец

– Можно войти? – скромно спросил он.

– Входи. – Я отступила, чтобы впустить его. – Есть будешь?

– Нет. А водки у тебя случайно не найдется?

– Есть апельсиновый сок.

– Пойдет, – вздохнул он.

Я налила ему стакан сока, и Клайв уселся за кухонным столом.

– В свете недавних разоблачений, – так бывший муж говорил о своем двоеженстве, чтобы не произносить это вслух, – обвинение решило перенести суд на шестое января.

– Ты уже выступал в свою защиту?

– Второе обвинение предъявили на прошлой неделе.

– И что ты сказал?

– То же, что и в первый раз. Не виновен.

– Но это неправда.

– Это такая тактика. Как только признаешь вину, то все. – Его глаза казались пустыми. – Дело получило большой резонанс в СМИ. Теперь обвинение играет на публику. Они сделают все, чтобы упрятать меня за решетку. Мне грозит до пяти лет.

Я с грустью смотрела на него.

– Больше никого нет, Клайв?

– Ты про женщин?

Я кивнула. Он опустил глаза.

– Других жен нет. – И добавил: – Есть женщина в Сан-Диего. Но мы не женаты…

Я не верила своим ушам.

– Почему, Клайв? Мы же так хорошо жили. Почему тебе было мало меня?

– Сам пытался понять. Как раз вчера читал о брачных ритуалах у приматов. Говорят, как только самец шимпанзе устанавливает свое главенство, он тут же начинает собирать вокруг себя гарем. Он тут ни при чем. Такова уж его природа: защищать и плодить потомство.

– Не стала бы использовать этот аргумент в суде, – посоветовала я.

Клайв выпил сок и стал перекатывать стакан в руках, будто о чем-то думал. Потом посмотрел на меня и спросил:

– Ты еще меня любишь?

Я молчала, подозревая, что за этим вопросом последует просьба. Наконец, ответила:

– Я любила того мужчину, за которого выходила замуж. Больше, чем ты думаешь.

Он растерялся.

– Зачем ты пришел, Клайв? Чтобы спросить меня об этом?

Клайв почесал лоб.

– Нет. Хотел попросить у тебя прощения. Ты лучшее, что было в моей жизни. Тогда я не понимал, а вот сейчас понял. Много же времени у меня на это ушло. Слишком много. На день опоздал и доллара не хватает, так у нас говорят?

– На девять лет опоздал, – сказала я.

– Ну да. – Клайв встал и выдохнул. – Как минимум. Просто хотел, чтобы ты знала. Береги себя, Мэг. – Он уже пошел было к двери, но вдруг остановился. – Кстати, как там у тебя дела с тем парнем?

Не знаю, почему он об этом спросил. И не знаю, зачем я ответила.

– Никак.

– Ты его бросила, или он тебя?

– Он меня.

– Дурак.

– Он не дурак.

– Любой, кто тебя бросит, дурак. – Он вышел за порог, развернулся и сказал: – Я пришлю кого-нибудь завтра днем, чтобы окно вставили. Завтра, надеюсь, удобно?

– Спасибо.

– Пустяки, – развернулся и наконец-то ушел.

Глава тридцать девятая

Он приехал. Он. Но как его зовут, я не знаю.

Дневник Мэгги Уолтер

На следующий вечер у дома Стефенсов стояла карета скорой помощи. Я вышла на крыльцо посмотреть: миссис Стефенс везли на носилках, а мистер Стефенс шел рядом.

Оказалось, миссис Стефенс перенесла инфаркт. Я хотела навестить ее в больнице, но не успела. Утром случился второй приступ, и она умерла.

В субботу ходила проститься с ней в мормонскую часовню неподалеку. Мистер Стефенс опустошенно стоял рядом с гробом жены. За одну зиму он потерял всю семью. Ненавижу эту зиму.

Несмотря на горе мистер Стефенс, казалось, обрадовался, увидев меня.

– Сначала сын, потом жена, – удрученно произнес он. – Лейза была моей жизнью. Ну, почему она, почему не я?

Мы вместе заплакали. Вот какой должна быть любовь.

Каждый день я думала об Эндрю. Все надеялась получить от него весточку, когда он вернется, или даже раньше. Но восемнадцатое пришло и ушло. Несколько раз проезжала мимо базара. Знакомого грузовика нигде не было. Мне уже казалось, я преследую его. Может, действительно преследовала. Почему бы уже не признать, что все кончено? Наверное, для меня наши отношения еще продолжались. Мне нужна была определенность. Топор, который разрубил бы связующую нить. А может, и мое сердце.

Около полудня двадцатого числа с незнакомого номера пришло сообщение. Всего два слова.

555-5964

Босс вернулся.

Это Шелби. Наконец-то объявился. Я тут же отправилась на елочный базар. С того раза все изменилось. На парковке почти никого не было, а возле фургона стоял грузовик Эндрю. Пристроила рядышком свой «фиат», глубоко вздохнула, три раза повторила про себя мантру: «Не дай страху разрушить твои мечты», и решительно вышла из машины.

Покупатель был всего один. Эндрю как раз работал с ним. Я остановилась в некотором отдалении, ждала, когда он освободится. Эндрю меня увидел. Поднял глаза и тут же отвернулся.

Когда покупатель расплатился и ушел, я подошла ближе, и наши глаза встретились.

– Что тебе надо, Мэгги?

– Мне нужен ты.

Он ничего не ответил. Мне показалось, будто по сердцу проехался трактор. Он просто стоял и молчал.

– Вот это да, – сказала я больше себе, чем ему, – ты в самом деле порвал со мной. – В глазах стояли слезы. Смотрела на него, стараясь справиться с отказом, и наконец произнесла: – Окажи одну любезность, пока я не ушла.

– Какую? – спросил он.