Рождественский поцелуй

Даффин встречался с этим человеком прошлым летом в Суррее. Картрайт унаследовал бы титул герцога, если бы он не отошел по завещанию Гримальди – наследнику мужского пола по материнской линии, ведь его мать была дочерью предыдущего герцога. Тогда Картрайт не произвел на Оуклифа и Гримальди впечатления человека, способного на убийство, поэтому его сбросили со счетов.

– Картрайт управляет одной из моих резиденций на севере, – пояснил Гримальди. – И я намереваюсь навестить его, когда окажусь в тех краях. Сомневаюсь, что он имеет какое то отношение к происходящему, но поговорить с ним все же не помешает. Я плачу ему очень щедрое жалование, но кто знает? Возможно, он хочет получить больше.

– В таком случае тебе тоже грозит опасность, – заметил Даффин.

Николь сжала руку мужа.

– Да, – кивнул Гримальди. – Если преступник намерен убить наследников Колчестера, то было бы разумно уничтожить будущего наследника, а затем переключиться на будущего герцога.

Чутье подсказывало Даффину, что Картрайт не имеет к этому никакого отношения.

– Мне кажется, не стоит исключать и другого мотива.

– И какого же? – спросила Николь, склонив голову набок.

– Например, мести, – ответил Даффин и, поймав на себе ошеломленный взгляд Николь, пояснил: – Ты была сыщиком и работала на Боу стрит, Ник. Я по собственному опыту знаю, какой гнев вызывает эта работа у тех… кому пришлось от нас несладко. Уверен, ты тоже успела нажить себе врагов.

– Не могу с тобой не согласиться, – произнес Гримальди.

Николь медленно кивнула:

– А если целью является Реджина?

Даффин вновь посмотрел на мисс Хевершем.

– В таком случае я должен спросить: кто ваши враги, леди Реджина?

Глава 12

На следующее утро Даффин проснулся рано. Проводив Гримальди, он вышел на улицу и проверил каждый дюйм особняка маркиза на предмет безопасности. Помимо парадного входа в доме имелся черный ход, вход для прислуги и дверца, через которую подавался уголь. Собрав лакеев, Даффин отдал им приказ проверить все окна первого этажа, которые позже собирался осмотреть лично.

После этого Оуклиф встретился с экономкой и с ее помощью составил список всех слуг, торговцев и посыльных, имеющих доступ в особняк или возможность проникнуть в него тайком. Замки в спальнях леди он намеревался проверить после того, как они проснутся.

Пока Реджина и Николь спали, Даффин решил перекусить в светлой, полной воздуха столовой. На стол накрывала весьма дружелюбная горничная по имени Луиза, которая то и дело спрашивала, не нужно ли мистеру Оуклифу что нибудь еще. Пока Даффин завтракал, в его голове роились одни и те же вопросы. Кто хочет причинить вред Николь? Является ли целью злоумышленника ее ребенок? Грозит ли опасность и самому Гримальди? Если целью является Реджина, то каков мотив преступника? Вчера вечером она с уверенностью заявила, что не имеет врагов. Если не принимать во внимание членов семьи убийцы Джона.

Даффин все еще пытался найти ответы на многочисленные вопросы, когда в столовую вошла Реджина и остановилась прямо перед ним. В белом хлопчатобумажном платье она выглядела такой же красавицей, как и всегда. Сегодня утром на ее щеках играл румянец.

– Николь еще не спустилась, не так ли? – спросила она.

Даффин огляделся по сторонам и с улыбкой ответил:

– Я ее не вижу.

Кивнув, Реджина заняла место напротив.

– Думаю, она все еще в постели. В последнее время ей постоянно хочется спать.

– И это неудивительно.

Губы Реджины изогнулись в едва заметной улыбке.

– Надеюсь, вы не против того, что я ворвалась сюда посреди завтрака. Просто я не знала, представится ли нам еще возможность поговорить наедине.

Оуклиф внимательно посмотрел на мисс Хевершем.

– Что у вас на уме?

– Даффин, – Реджина понизила голос, и теперь он звучал приглушенно и невероятно обольстительно, – я искренне хочу извиниться. Снова. За свое непристойное и постыдное поведение в вашем кабинете на прошлой неделе. Ваша привлекательность и мои нервы совершенно выбили меня из колеи, но это никак не может служить оправданием. Я правда очень надеюсь, что вы сможете меня простить.

Даффин попытался сдержать улыбку. Он вовсе не хотел, чтобы Реджина подумала, будто он смеется над ее искренним раскаянием, ведь еще ни разу в жизни он не слышал более очаровательных извинений.

– Не стоит больше извиняться, миледи. Я уже забыл о нашей… э э… встрече. И не собираюсь о ней вспоминать.

Выражение облегчения, разлившееся по лицу Реджины, очень его развеселило. Судя по всему, с момента их встречи на Боу стрит бедняжка не переставала мучиться чувством вины, а признание в том, что она повела себя глупо, поскольку была сбита с толку его привлекательностью, даже польстило Даффину. Он уже догадался, что Реджина была довольно наивной и неискушенной относительно того, как устроен мир, и ее попытка его соблазнить получилась довольно неуклюжей. Но он по прежнему не собирался с ней спать. Реджина помолвлена, и Гримальди попросту его убьет.