Рождество каждый день

Робин бросил на него косой взгляд. Неужели это был тот же самый человек в строгом костюме, с которым его познакомили всего три дня назад?

– Погода на улице действительно ужасная, но «Би-би-си» сообщает нам, что оттепель уже на подходе, начиная с сегодняшнего вечера, так что если вы собираетесь пойти и слепить снеговика, то лучше сделать это сегодня, – продолжило радио Брайана. – Этой груде снега предстоит растаять, поэтому я ожидаю услышать предупреждение о наводнениях.

– Боже мой, об этом я не подумал, – сказал Чарли. – Весь этот снег должен куда-то подеваться, разве нет?

– Снег, наводнения, что дальше – саранча, нарывы, лягушки? – спросил Робин философски. – Говорю тебе, конец света близок. Нам лучше нарисовать красный крест на двери.

– О, замолчи и ешь свой завтрак, Робин. Ты меня отвлекаешь фурункулами, – отчитал его Чарли, уплетая завтрак с рвением человека, который ничуть не отвлекся.

– …сообщения о перебоях в работе телефонных линий…

– Перебоях, – повторила Бридж с усмешкой.

– Благослови его Бог, – сказал Робин.

Джек отреагировал на эту новость, как одна из собак Павлова, замершая в ожидании звонка; но его телефон лежал наверху, и он решил, что проверит его попозже, если вспомнит. Он не торопился вставать из-за стола. Не успел он это подумать, как тут же поразился своим мыслям.

«Я не хочу возвращаться в реальность», – сказал про себя Робин. Он чувствовал себя защищенным здесь, в этой странной маленькой гостинице. Она была словно замок Чудовища, когда Белль вошла в него и обнаружила, что ее ожидают роскошные блюда. Он бы нисколько не удивился, если бы часы и канделябры начали танцевать по комнате, напевая «Вы наш гость». И Чарли сейчас походил на себя прежнего; в Фигги Холлоу снова появился солнечный свет после нескольких месяцев, проведенных в тени. Если бы это означало, что Чарли поправится, он бы остался здесь навсегда, позволяя себе праздновать Рождество каждый день, даже если бы ему пришлось сесть на вечную диету из холодной индейки и клюквы.

– Мой друг Малкольм только что ходил к соседу за морковкой, потому что вчера они израсходовали всю, а его внуку понадобилась морковка для носа снеговика, и ни у кого ее не оказалось. Ему пришлось использовать свеклу. – Радио Брайана искренне засмеялся, как будто только что рассказал самую смешную шутку в мире.

– Думаю, он снова налегал на глинтвейн этим утром. Или это, или он начитался твоих шуток из хлопушек, Люк, – сказала Бридж, все же заразившись смехом Брайана.

– Я не лепил снеговика с тех пор, как был мальчишкой, – воскликнул Чарли. – Хочу слепить снеговика. Я знаю, давайте устроим сегодня соревнование по лепке снеговиков.

– Я готов, – вызвался Люк.

– Вот так сюрприз, – ответила Бридж.

Пока Мэри и Робин наводили порядок у камина, а Бридж и Чарли мыли посуду на кухне, Джек проскользнул наверх, в среднюю спальню, как солдат спецназа на задании. Мэри облегчила ему работу, потому что красный ежедневник, который он ей подарил, лежал на туалетном столике. Он открыл его и написал: «Ужин с Джеком, „Фиренце”», – напротив 11 января. Во рту пересохло от волнения, а сердце переместилось в уши, где билось в такт увертюре Вильгельма Телля[79]. «Фиренце» был самым потрясающим рестораном во всем Йоркшире; намек показался Джеку не слишком тонким. Затем он положил дневник на место и вернулся вниз, не подозревая, что сделал первый шаг из тюрьмы, созданной им самим. Может быть, Мэри проигнорирует это, избавив их обоих от провала, а может быть, и нет.

Джек почувствовал, как корабль в гавани его зоны комфорта рывком поднял якорь.

Глава 29

– Я могу сделать все сама, – сказала Бридж, наполняя таз водой и жидкостью для мытья посуды. – Почему бы тебе не пойти отдохнуть у огня, Чарли?

– Я настаиваю, – ответил он. – Ты хочешь мыть или вытирать?

– Я буду вытирать, – решила Бридж и полезла в ящик за чистым чайным полотенцем. На этот раз – «Йоркширский словарь».

«Как будто совсем другой язык», – подумала она, рассматривая его, пока Чарли не дал ей что-то вытереть.

– Когда же ты собираешься сообщить Люку, что все еще любишь его? – спросил Чарли, вычищая губкой картофель из первой тарелки.

Внимание Бридж переключилось на него.

– Что?

– Ты слышала. Когда ты…

– Ты прав, я слышала, – сказала Бридж, ее тон был почти оборонительным, – но это не так.

– Я могу распознать фальшивку за километр, – произнес Чарли с мягкой, знающей улыбкой.

– Прости?

Чарли потянулся к левой руке Бридж и поднял ее, словно принц, собирающийся ее поцеловать.

– Я могу распознать фальшивку за километр. Я фактически чую их запах, настолько я хорош, – сказал он, постучав по ее обручальному кольцу. – Это не бриллиант. Меня он не обманул, и тебя тоже. Ты не из тех, кто носит на руке фальшивые бриллианты. Так о чем это мне говорит? Что ты здесь, чтобы подписать бумаги о разводе, но ты не хочешь этого делать и поэтому прячешься за кольцом.

Бридж отдернула руку.

– Давай, Чарли… Давай домоем эти тарелки.