Рождество в кошачьем кафе

«Похоже, он считает, что я слишком драматизирую ситуацию», – подумала я, и меня еще сильнее охватило отчаяние. Невозмутимость была одним из тех качеств, которые так нравились мне в Джаспере, – она всегда поддерживала и успокаивала меня в трудные минуты, – но временами эта его непробиваемость приводила меня в бешенство. Он никогда не был домашним котом и никогда не испытывал такой сильной привязанности к хозяину, какую чувствовала я к Марджери, а теперь – к Дебби. Как мог Джаспер, этот независимый уличный кот, понять, каково это – потерять дом и хозяина и как ужасно думать, что это может случиться вновь.

Я поднялась и в отчаянии побрела прочь, не в силах больше выносить его попыток успокоить меня с помощью логических доводов.

Взрыв смеха донесся из паба неподалеку, и я инстинктивно шарахнулась в сторону, поскользнувшись на неприметном участке льда. Обогнув площадь, я бросилась бежать, словно спасаясь не только от скептицизма Джаспера, но и от того, что я снова оказалась одна перед лицом угрозы, с которой столкнулась наша семья. Я бежала назад, к переулку, почти не обращая внимания на машины, мчавшиеся мимо меня.

Когда я, толкнув дверцу, вошла в кафе, Мин крепко спала на кошачьем дереве, но Эбби и Белла подняли головы. Наверху Дебби и Софи уже легли спать, и в квартире было тихо. В гостиной Эдди крепко спал в коробке из-под обуви, и хвост его свешивался через край. Я запрыгнула на диван и некоторое время смотрела, как ровно дышит во сне Эдди, успокаивая себя тем, что пусть я не знаю, что будет дальше со мной, но, по крайней мере, моим котятам ничего не грозит. Потом ко мне все же пришел сон, а вместе с ним и чувство облегчения – мои тревоги отступили, и все заволокло мягкой тьмой.

На следующее утро, когда мы с котятами завтракали на кухне, я услышала, как Дебби говорила по телефону:

– Привет, Линда, это я. Как у тебя дела?

Я спешно проглотила все, что было у меня во рту, и отошла от миски, предоставив Эдди и Мейзи наброситься на оставшиеся несколько галет.

В гостиной Дебби стояла у окна, прижимая к уху трубку телефона.

– Послушай, Линда, я думаю, нам надо поговорить. Если ты свободна сегодня вечером, почему бы тебе не зайти на обед? – Она нервно наматывала шнур телефона на палец.

Я представила себе, как Линда выслушивает это приглашение: поджав губы, все еще страдая от унижения, испытанного ею во время последней ссоры. Однако после короткого молчания из трубки донесся тихий далекий неразборчивый щебет, по-видимому означавший согласие.

Внутри у меня что-то екнуло. Я понимала, что Дебби намерена рассказать Линде о своем разговоре с Дэвидом, и никак не могла дождаться вечера, чтобы узнать, что же именно она задумала.

Чтобы чем-то заполнить день до прихода Линды, я спустилась вниз и решила пройтись по переулку. До Рождества оставалась всего неделя, и на мостовой вокруг меня было полно народу. Все спешили к своим машинам с охапками свертков и пакетов. Не успела я добежать до конца переулка, как вдруг пошел град, и ледяные шарики застучали с такой силой, что от них не спасала даже моя пушистая шерстка.

Я поспешила обратно и поскорее юркнула в кафе. Котята в зале скакали и резвились сильнее обычного, чувствуя царившую вокруг праздничную атмосферу. Они носились друг за другом, вызывая радостные возгласы и улыбки посетителей.

Но я так переволновалась, что мне было не до веселья, и, опустив голову, я тихонько пробралась к лестнице. Наконец, в гостиной, где было тихо и спокойно, я устроилась на диване и там в полудреме провела остаток дня. Время тянулось томительно долго, и, неспешно умываясь, я смотрела, как медленно угасает день за окном.

Было уже совсем темно, когда Дебби наконец закрыла кафе и поднялась наверх. Она опустилась на стул и несколько минут сидела, приходя в себя и потирая колени, прежде чем отправиться на кухню. Я бродила по гостиной, снедаемая одновременно страхом и желанием, чтобы поскорее пришла Линда.

Минут через десять звякнул колокольчик и хлопнула входная дверь. Сердце мое бешено забилось.

– Привет, Дебби, это я, – донесся снизу голос Линды.

Я учуяла Линду еще раньше, чем она поднялась в квартиру. Навязчивый аромат ее духов донесся до меня, едва она ступила на лестницу. Когда на лестнице, высунув свой розовый язык, показался Боу, я почувствовала, как напряглось мое тело. С несколько безумным видом он прошмыгнул у Линды под ногами, нырнул в гостиную и радостно ткнулся влажной мордой в диванную подушку. Бросив на пса полный презрения взгляд, я вышла из комнаты, чтобы послушать, о чем говорят сестры.

– Я как раз готовлю обед, – приветливо поздоровалась Дебби, выглянув из кухни с веселым и решительным видом. Она взяла у Линды пальто и повесила его на вешалку.

– Превосходно! – отозвалась Линда, улыбнувшись в ответ.