Рождество в твоих руках (ЛП)

После этого Пайпер молчала так долго, что Сойер уже начал верить, что она заснула. Когда девушка, наконец, заговорила, в ее голосе послышалось сожаление.

– Бесс любит своего ребенка больше, чем что-либо на свете, как и любая другая мать. И хотя ее работа считается нравственно предосудительной, она – все еще человек. Я не вижу причин шарахаться от этой женщины, как от прокаженной.

Внезапно Сойеру стало трудно дышать. Обычно он не был сентиментальным типом, тем более, если речь шла о проститутке как Бесс Тернер. Однако, абсолютно естественное сочувствие Пайпер к этой женщине, тронуло его, и это изменило его мнение о ней.

Это осознание привело его в замешательство.

– Сойер?

Обрадовавшись, он заметил, что она использовала его имя. Так ему нравилось больше.

– Да?

– Я ... мне страшно.

– Не стоит, я не причиню вам вреда.

– Я не вас боюсь, а того мужчину, который стрелял в вас.

– В таком случае, – ответил он, шутя только наполовину, – вам следует перебраться ко мне в кровать.

– Ни в коем случае я не могу этого сделать!

– Почему нет? Я думал, ваша репутация в любом случае будет разрушена.

– Может и так, но этого не произойдет, – возразила она рассержено. – Я не одна из тех женщин, которые делят постель с мужчиной, не находясь с ним в браке, – она настолько тяжело сглотнула, что он смог услышать это. – Я ... невинна.

«Невинна. Другими словами: девственница. Все остальное тоже было удивительно».

– Я не трону вас, мисс Сент-Джеймс, – заверил он ее, не сомневаясь в своих словах. Совсем другим вопросом было то, захочет ли он что-нибудь сделать, если Пайпер ляжет рядом с ним на узкой кровати. Но он никогда не пытался убедить женщину в чем-либо, чего она сама не хотела делать, и не стал бы делать этого сейчас.

К своему удивлению, он услышал, как она покинула свою кровать, и всего лишь мгновение спустя легла к нему в постель. Матрас был достаточно широк для одного человека, но не для двух. Поэтому Пайпер неизбежно коснулась его и почти выпрыгнула из кровати, когда поняла, что на нем ничего не было надето, кроме повязки и перевязи. Он заметил это по тому, как у нее прервалась дыхание от неожиданности.

– Все в порядке, Пайпер, – сказал он тихо.

– Вы могли бы предупредить меня, что спите таким образом!

– Вы могли бы спросить меня, – вернул он.

– Это ужасно, – пожаловалась она, но все же осталась лежать с ним под одеялом.

– Вовсе нет. Мы всего лишь два человека, которые в холодную зимнюю ночь обмениваются небольшим количеством тепла. Ничего больше.

– Вероятно для вас это так! – прошипела она. – Но я всегда надеялась на то, что в один прекрасный день выйду замуж и заведу семью. Но затем пришли вы и все разрушили.

– Если это так, – сказал он с улыбкой, – то мне очень жаль.

– Ваши слова не звучат так, будто вам на самом деле жаль, – упрекнула она.

Сойер зевнул.

– Вы поверите мне, если я доставлю сюда священника, чтобы он обвенчал нас?

Она снова гневно засопела, и мужчина опять засмеяться. Мысль о том, чтобы жениться – и жениться именно на Пайпер – нравилась ему все больше и больше. Конечно, он предпочел бы сначала поухаживать за Пайпер Сент-Джеймс, как это и должно быть, прежде чем она наденет на свой палец его кольцо, и он заберет ее на Трипл-М к остальной части семьи МакКетрик. Но девушка была абсолютно права. Так несправедливо, ее репутация вероятно уже была уничтожена, по причине того, что они всего лишь несколько дней и ночей, провели вместе в этом доме. Существовало достаточное количество лицемеров, которые станут утверждать, что она отдалась при первом же случае, потакая вожделению, после того как приютила у себя раненного незнакомца. Никто даже не скажет о том, что она проявила милосердие и мужество, продемонстрированное, пока она затаскивала его в свой дом и как могла заботилась о его огнестрельном ранении.

После этого, собственно, похвального действия многие люди этого города, скорее, поставили бы ее на одну ступень с Бесс Тернер.

Пайпер не ответила на его вопрос, и, судя по влажности, которую он ощутил на своем правом плече, сейчас, должно быть, была вся в слезах.

– Эй, – прохрипел он. – Вы не должны плакать.

– Не могу ничего с собой поделать, – всхлипывала она.

Для нее это должно быть действительно очень плохо, так как он был уверен, что у нее глаза на мокром месте.

– Разве недостаточно того, что вы разрушили мою жизнь? Теперь вам вздумалось посмеяться надо мной?

Она полностью озадачила Сойера.

– Вы издеваетесь? – выговорил он грубым голосом. Для него не было ничего хуже плачущей женщины, особенно если в этом была его вина – как сейчас. – Когда я успел вам что-то сделать?

– К...когда вы ск...сказали, ч...что мы можем об...обвенчаться! – рассеянно пролепетала она.

– Пайпер, – сказал он, удивляясь самому себе, когда продолжил, – я был абсолютно серьезен. Я женюсь на вас, если в таком случае вы почувствуете себя лучше.

Она приложила усилие, чтобы сесть рядом с ним. В лунном свете, слезы на ее щеках замерцали серебром. Распущенные волосы спадали вниз по ее спине до самой талии.

– Но мы вовсе не любим друг друга! – в ужасе воскликнула она.