Розовый Дождь

Один из «светильников» вдруг ухнул всего ничего впереди, переломав сразу три десятка сухих хрупких деревьев и «вырыл» себе воронку в полчеловеческого роста. Гастон соскочил с коня и бегом подбежал к воронке и посмотрел на «светильник» — им оказался просто очень большой кусок какого-то строения — Гастон различал следы искусной резьбы на камне и какие-то неизвестные символы.

«Ничего себе у них баллисты такие глыбы швырять! Ба! Да мы уже близко к месту сражения, если и до нас долетело! Ух, как бы и мы не попали под огонь! Впрочем, сидеть некогда, они — живы и отстреливаются, а это — главное!».

Гастон быстро вскочил на коня и призывно махнул серебристым острием копья — и вся колонна двинулась за своим вождем в черную неизвестность.

А вскоре правота догадки Гастона подтвердилась — впереди он увидел уже бегущие впереди спины и зады самых разнообразных тварей. Самое удивительное, что они даже не обратили на приближение Гастона и его войска внимания — они как одержимые неслись вперед, влекомые чей-то беспощадной и могущественной волей. Гастону оставалось только опустить длинное кавалерийское копье в боевое положение и дать коню шпор. И тысяча всадников за ним сделала то же самое, а две тысячи пехотинцев обнажили свои мечи. И молча, с плотно закрытым масками ртами и наглухо закрытыми затычками ушами, воины атаковали беззащитные спины тварей.

10.

Груда каменных глыб почти полностью иссякла, впрочем, это было уже и неважно. Тварей теперь было так много, что почти все силы уходили только на удержание защитного поля, ибо к одержимым крылатым бестиям присоединились их сухопутные товарищи, уже забравшиеся на самую вершину Лысой Горы.

Остатки мохнатых древлянских мужиков, кто ещё выжил, уже стояли внутри защитного поля. Они готовились к тому, что как только силы ночных охотниц окончательно иссякнут, умереть в рукопашном бою. Они не боялись. Сила Черных Камней наполняла их простые немудреные по-собачьи преданные своим хозяйкам сердца безграничной — но не безумной — храбростью. На их губах были улыбки, в их мохнатых руках тяжелые дубинки, ощетинившиеся острыми каменными зубьями, и копья с наконечниками также из заостренного камня. Они свирепо глядели на тварей и грозно махали своих оружием, только и ожидая того момента, когда смогут пустить его в ход.

Под натиском бешеных ударов, ночные охотницы организованно отступали вглубь горы, к самому Черному Камню и оставшимся там пяти-шести большим глыбам лунного камня — остатки древних колонн с причудливой доисторической резьбой и надписями, смысл которых был не ясен даже самой Ночной Королеве. Охотницы были совершенно измотаны, с них градом катил пот, с носа и ушей опять капала кровь — последствия откатов от ударов в защитный барьер сотен и сотен бешеных бестий. Ночная Королева уже телепатировала сестрам, что как только барьер рухнет — каждая из них имеет право вступить в последний бой единолично, либо — если сможет — попытаться прорваться воздухом. Спрятавшимся же в Потаенных Ходах с людскими женщинами и детьми сестрам — приказ срочно бежать на недосягаемую глубину и по одним им известным тоннелям идти в Морское Королевство её сестры Лоры. Сама же она решила продержаться несколько минут, а потом дать команду Камням на самоуничтожение. Это единственный выход, который у неё остался…

«Ну вот, — мрачно подумала Кора, — и конец…  Говорила же я им — нет никакого Создателя! Триединая Премудрость просто придумала его, чтобы оправдать свои претензии на власть. В мире правит закон силы: кто сильнее — тот и прав. Орды Безликого оказались сильнее нас — им и достается теперь Лысая Гора…  Впрочем, последний ход все равно остается за мной — и я не премину им воспользоваться!» — на бледных полных чувственных губах Коры зазмеилась жестокая улыбка. Даже сейчас эта ночная валькирия не боялась смерти! Даже сейчас она думала только о воинской славе…

«Если не получается победить, надо умереть достойно — унести на тот свет как можно больше врагов!».

Но вот спина уже уперлась в Черный Камень — отступать больше было некуда. Пора отпускать ставший уже бесполезным и бессмысленным воздушный щит.

Но в этот как раз момент — твари прекратили свой бешеный натиск! А ещё через мгновение как по команде резко отшатнулись назад и, свирепо рыча и мерцая черными впадинами вместо глаз, расступились. На самую вершину вошла на диво омерзительная тварь, даже Кору едва уже второй раз за день едва не вырвало от этого отвратительного зрелища!