Розовый Дождь

Это была ростом с человека уродина. Лицо её лишь отдаленно напоминало женское. Глаз не было, только зияющая в провалах глазниц тьма. Череп лысый, но с высокими острыми рогами по всему черепу, напоминающими какую-то костяную корону. Вместо носа — черные гнойные трещины. Вместо рта — зияющая рваная прорва, утыканная острейшими кинжалами зубов. Губ вообще не было, как и ресниц и ушей. Шеи тоже не было. Было лишь мохнатое туловище с большими змеями вместо грудей, руки — с вилками острейших когтей, кожистые крылья за спиной. А внизу живота — ещё одна омерзительная голова, напоминающая голову человеческого младенца, но с острыми зубами и безглазыми глазницами. Изо рта у неё был виден змеиный черный язык.

— Что ты за чудо-юдо такое! — вскрикнула Кора, пытаясь выиграть время для удара.

— Как? — прошипела тварь. — Ты не замечаеш-ш-ш-ш-ш-шь моей божественной кра-с-с-с-с-соты, неве-ж-ж-ж-ж-жа! Я — с-с-с-с-с-само соверш-ш-ш-ш-ш-енство! Ха-ха!

— И что тебе от нас надо, раз ты такое совершенство?! — воскликнула Кора — заклинание уже обрело в её голове форму — это был мысленный приказ Камням самоуничтожиться.

— Я предлагаю с-с-с-с-с-делку! Малюс-с-с-с-с-сенькую с-с-с-с-с-сделочку! — зашипела тварь. — Я могла бы раздавить вас-с-с-с-с-с-с как клопов, да-с-с-с-с-с. Но вы мне мертвые не нужны, вы и так бессильнее клопов, ха-ха! Но мне нужно знать, ха, куда вы с-с-с-с-спрятали мой подарочек — Мы не можем его нигде найти!

— Ка…  кой такой подарочек? — уже искренне удивляясь, воскликнула Кора.

— А такой! — раздался вдруг громкий и четкий мужской бас. — Мой брат Роланд — вот кто ей нужен!

И Кора, и тварь, и Милена и остальные охотницы вдруг резко повернулись в сторону и увидели, как прямо над Лысой Горой парил в воздухе (сложнейшее заклинание «левитация» + «воздушная подушка»! — молниеносно, с долей профессионального интереса, отметила про себя Кора) человек в зеленом плаще. В руке он держал серебристый меч, голова его полностью была укутана длинным капюшоном, совершенно скрывавшим его лицо.

Милена восторженно ахнула: «Дядя Гастон!».

— … Вот только зачем — это для меня загадка! — не обращая на неё внимания, продолжил человек.

Но тварь взвизгнула, едва взглянув на зеленого человека, «ненавиж-ж-ж-ж-ж-жу» и стрелой полетела на него. Тут же все твари пришли в движение — летающие бестии частью полетели в сторону парящего в воздухе человека, а другая часть вместе с сухопутными — опять бросились на и без того едва стоящий щит с прежним беснованием.

Кора вновь потянулась к заготовленному заклинанию самоуничтожения, как…

Сильнейшее землетрясение сотрясло гору — такое сильное, что все ночные охотницы и их мужья попадали с ног. Попадали и твари. От горы стали отваливаться большие куски породы, она стала крошиться изнутри. Чудовища, стоявшие ближе к краю, чем их жертвы, стали десятками срываться в бездну, а те, что не срывались, не могли встать на ноги от сильной тряски, словно новички-мореходы не могут устоять на палубе корабля во время первой серьезной качки! А Гора крошилась все сильнее и сильнее, все больше и больше, и бездна неумолимо захватывала все новые и новые ряды совершенно беспомощных тварей.

А в это время в воздухе человеку пришлось не сладко. Крылатые бестии, злобно рыча, окружили его со всех сторон, но бился он как безумный. Жаль, что этого поединка не видел никто из сражающихся — все охотницы лежали на земле от невыносимой тряски! Наверное, кого-то бы она вдохновила на великую поэму!

Но если бы такой наблюдатель и нашелся бы, он бы увидел лишь зеленое пятно, находившееся в постоянном движении, и серебряную молнию, блиставшую рядом с ним. Гастон бился с чудовищами за целую армию — именно так, как всегда и мечтал с самого раннего детства, когда впервые прочитал Gestae Rolandi — один — против всех. Всю свою жизнь он готовил себя к этому моменту — и теперь он настал! Гастон вложил в этот бой все — всю свою силу, всю свою ловкость, все свое искусство фехтовать, которое оттачивал ежедневно вот уже почти тридцать лет…

Отрубленные головы, отрубленные лапы тварей падали вниз на своих сотоварищей на горе, сжигая их черные тела своей едкой черной кровью. Твари попытались зайти к нему с тыла, но Гастон всякий раз вовремя менял позицию, то взмывая вверх, то бросаясь назад, то в стороны и притом так работал мечом, что каждая попытка обхода стоила многих жизней. Сколько он продержится? Минуту, две, три? Гастон не знал, но он держался и держался, а его серебряный меч пожинал кровавую жатву.

11.

А в это время, закончив прорубаться через легионы черного воинства, к горе прибыли два запоздавших и заплутавших отряда — Малыша и Асмунда. И тут же бросились в бой. Часть тварей, стоявших у подошвы горы, бросились к ним навстречу. Малышу и Асмунду пришлось бы плохо, если бы Гору не начало трясти, как больного лихорадкой. С Горы срывался поток камней, которые давили десятки и десятки тварей, а на земле повсеместно стали возникать трещины и провалы, куда толпами падали твари. Впрочем, плохо пришлось и людям…