Розовый Дождь

У подножия холма, у самого берега покрытого льдом Моря, лежал раненый олень с кровоточащим боком. Олень истерически мычал, вытаращив свои испуганные, в красных прожилках, глаза. Он все время порывался встать, но не мог (видимо, нога у него была сломана), что приводило животное в отчаяние — он судорожно бился в розовой каше растаявшего от теплой крови снега.

Но не это поразило привыкшего к крови охотника. А то, что рядом с оленем стояла та самая «розовая» девушка — несмотря на довольно ощутимый мороз, в одной розовой рубашке до колен с ремешком на талии и легком плаще до пояса. Но хуже всего, что всего в паре десяткой шагов от неё оглушительно ревел здоровенный снега!

Легендарное чудовище ледяных пустошей, «снега», давно истребленный в населенных людьми частях Целестии, доживал свой век в белом безмолвии обоих полюсов, оставленных феями в покое, поскольку люди здесь не обитали, а соваться в ледяные пустыни им попросту не хотелось.

Снега — это огромная живая гора, раза в три больше самого большого слона, вся сплошь покрытая снежно-белой шерстью (за что и получил он свое название), с гигантской пастью с тремя рядами желтых, острых как бритва, зубов, маленькими как у медведя ушами, белоснежно-белыми глазами без зрачков и радужной оболочки, и мощнейшими лапами с когтями длинной в два человеческих локтя. Один удар такой лапы мог раскроить череп киту, если бы он попался в лапы снеге.

Как ни странно, эта белая громадина питалась в основном падалью — то, что выбрасывало море, то, что гибло в ледяной пустыне. На живую «дичь» они охотились редко, лишь тогда, когда дармовой добычи им не попадалось. Да и в самом деле, такой громадине нелегко загнать и поймать подвижную добычу.

Но Люк знал, что, несмотря на свою внешнюю неповоротливость, снеги необычайно хитры. Они в совершенстве владеют искусством охоты из засады, прячась в пещеры или зарываясь в снег, к тому же снеги очень выносливы и упорны. Пусть олень легко ускользнет от огромного увальня, но если преследование будет длиться много часов подряд, то настойчивый хищник, в конце концов, всегда настигает свою уставшую от погони жертву.

Помимо природного упорства и хитрости, снеги обладали незаурядным для животного умом. Для убийства жертвы он пользовался не только когтями и зубами. Он мог метать в неё камни, льдины, огромные массы снега.

Не нужно было особой сообразительности, чтобы понять, что снега был не на шутку рассержен тем, что ему так дерзко помешали полакомиться с таким трудом загнанную добычу, а потому его громоподобный рев гремел на всю округу. А это означало, что, если в округе кочуют ещё парочка голодных чудовищ, они могут прийти на его зов и потребовать свою долю добычи.

Разъяренный снега наносил мощнейшие удары своими поистине устрашающими лапами по «розовой», которая закрыла себя и раненого оленя магическим щитом — выглядевшим со стороны как бледно-розовая мерцающая окружность. Снега бил как раз по поверхности этой окружности, не давая крылатой девушке опомниться.

Приглядевшись, Люк заметил ещё один источник бешенства полярного чудовища — снега был ранен. На его правом боку была прожжена шерсть, такая же рана виднелась на левой лапе. Видимо, предположил Люк, крылатая девушка не успела нанести настоящего удара, стремясь во что бы то ни стало прикрыть оленя. Её подвела давно замеченная им весьма странная страсть «белобрысых летуний» к заботе о травоядных животных.

Как бы то ни было, но, прикрыв оленя щитом, крылатая девушка в розовом сама стала заложницей ситуации. Разъяренный снега, не переставая, бил по щиту, так что все силы «розовой» уходили только на то, чтобы держать его — ведь удары-то были не шуточные!!! -, и это, судя по всему, мешало ей перейти в атаку. Мало того, силы самой девушки явно были на исходе — из её ушей и носа струйками лилась кровь, а на лбу блестели капельки пота.

«Вот неразумная! — подумал Люк. — Из-за какого-то несчастного оленя жертвовать собой! Воистину прав Азаил, белобрысые не в своем уме!»

Но в глубине души, сам себе не признаваясь в этом, он был счастлив — ему, наконец, представился шанс, о котором он столько месяцев напролет мечтал, лежа долгими зимними ночами на печи — спасти девушке жизнь и в ореоле Романтического Героя познакомится с нею.

А потому, не теряя больше ни мгновения, Люк стал готовиться к бою, который даже для него был смертельно опасен.

Прежде всего, он достал из колчана стрелу с особенным, зеленым, оперением. Таких стрел у него было всего три. От обычных они отличались только тем, что их наконечник был пропитан ядовитой слюной Азаила, любезно предоставленной самим хозяином. Для охоты эти стрелы были бесполезны, а потому Люк брал с собой всего несколько штук. Они ему и нужны были как раз для таких случаев, как неожиданная встреча со снегой — такого огромного монстра нельзя убить обычной стрелой. Люк стрелял без промаха, а снеги никогда не охотятся стаей, так что трех стрел, как думал юноша, вполне достаточно.