Розы без запаха

Но однажды поддавшись соблазну, он уже не мог прекратить. Отныне его жизнь состояла из череды срывов и раскаяний, он был словно на качелях, которые сначала возносили его на вершины любовной лихорадки, а потом опускали в самые темные глубины стыда и раскаяния перед семьей и женой. В отношениях с Викой, похоже, его качели уже подходили к стадии угрызений совести. Решение жены уйти из жизни сделало эту яму для него просто бездонной.

Было уже два часа ночи, когда Олег, вернувшись, подъехал к своему подъезду. Во всех окнах квартиры горел свет, когда уходили, никто его не выключил, было не до этого, да и как-то страшно.

Самым первым делом он прошелся по дому и выключил везде электричество, оставив горящим небольшой светильник на кухне. Потом с каким-то холодком под ложечкой зашел в спальню, сгреб с кровати постельное белье, одеяло, подушку, завязал все это в тугой узел и вынес его к мусорным бакам во дворе.

Когда возвращался обратно, а было уже около трех утра, от дерева у соседнего подъезда отделилась темная мужская фигура. Олегу стало не по себе, чем-то потусторонним веяло от человека, который зачем-то подпирает ночью дерево.

– Привет, сосед. Что-то мне не спится, вот курю. – Это был Борисыч, жилец из второго подъезда. Он жил бобылем уже не один десяток лет, куда делись его жена и дети, никто не знал.

Олег облегченно выдохнул.

– Ну, ты меня напугал, Борисыч. – Он остановился, не хотелось возвращаться в квартиру.

– Чего это у тебя сегодня полиция была? – без задней мысли поинтересовался сосед.

– Да так. – Олег помолчал, раздумывая, говорить ему или нет о трагедии, потом все же решился. – Жена у меня умерла.

– Как умерла? Она же молодая совсем была! Ой-ой, теперь Танюшка-то без матери осталась, – как-то по-бабски запричитал Борисыч.

– Да, вот так.

– Чего случилось-то? Болела, видать?

– Болела.

– Надо же, мы тут и не заметили. Такая бодрая была, на работу каждый день, с работы с пакетами из магазина.

– Внезапная смерть, тромб оторвался. Потому и полиция приехала. – Эта ложь родилась мгновенно. Олегу не хотелось, чтобы весь двор был в курсе настоящих событий. Такую же версию он решил выдать и дочке – у мамы оторвался тромб и закупорил артерию у сердца, вокруг нее было много таблеток, потому что она попыталась облегчить свое состояние.

Когда Олег поднялся в квартиру, эта только что рожденная версия смерти жены стала и для него основной, разум отказывался принять то, что она свела счеты с жизнью из-за него. Отныне он всегда будет говорить, что у Оксаны были проблемы со здоровьем, потом точно так же стали поступать и ее родители.

5.

На следующий день он решил связаться с Викой до того, как полностью уйдет в организацию похорон. Еще лежа на диване в зале – в спальне он ночевать не решился, – Олег схватился за телефон. Он вознамерился порвать с Викой, почему-то воспринимая молодую любовницу как самую главную причину трагедии в семье. Ему казалось, что так он очистится и будет хоронить жену с незапятнанной совестью. Решив идти по пути наименьшего сопротивления, Олег написал ей СМС: «Вика, у меня умерла жена. Мы больше не сможем видеться». Довольный собой, он нажал кнопку «отправить». Ему даже в голову не пришло, что именно эти слова молодая женщина воспримет как зеленый свет их отношениям: у Олега не стало жены, теперь можно крутить любовь, ни от кого не скрываясь. Мысли занять ее место у молоденькой Вики не возникло. Ей было и так хорошо: Олег ее обеспечивал, особо не допекал, зачем ей брать на себя груз в виде семьи, она не представляла.

Поэтому телефон Олега запищал в ответ почти сразу же: «Ужас какой! Ты там держись, через неделю увидимся» и грустная рожица. Вика не поняла, что слова «больше не сможем видеться» имеют смысл «никогда».

– Черт! – выругался Олег и отбросил телефон, который затерялся в одеяле. Нужно было вставать и начинать этот скорбный день. Он даже не представлял, что сначала придется решать вопросы с полицией, ведь внезапная смерть молодой здоровой женщины вызывает подозрения, и только потом можно будет по-человечески проститься с Оксаной.

Организация похорон помогла ему не думать. Он на автомате выполнял все, что от него требовалось: ездил на кладбище договариваться о месте, заказывал кафе для поминок. Самым трудным оказалось совершить обряды, которые предписывает церковь, ведь Оксана была самоубийцей. Сказать в храме неправду про оторвавшийся тромб, которую он выдумал для всех, Олег не посмел, хотя набожным он никогда не был. Эту миссию на себя хотела взять теща, но она была настолько убита горем, что с того самого дня не могла произнести ни слова, чтобы не расплакаться. Толку от нее не было. Еще как-то она могла держаться при внучке, отвлекалась на нее, чувствовала себя рядом с ней более сильной.

– Есть такие самоубийцы, за которых можно молиться, например, в душевном расстройстве такое совершившие. Но если это было сделано в здравом рассудке, со злобой на Творца, тогда церковь не может за нее просить у Бога, – сказал батюшка Олегу – все-таки этим делом пришлось заниматься именно ему.