Розы без запаха

«Если бы я знал, что было в душе у Оксаны, когда она это совершала! Ведь даже записки не оставила. Ушла молча, точно так же, как и жила», – подумал он, а вслух сказал:

– Я не знаю. Думаю, она была в сильном душевном расстройстве. Моя жена никогда не обсуждала ни с кем своего состояния.

– Обрядов в храме мы производить все же не будем. Вы можете прийти потом и поставить за нее свечку, – сжалился над Олегом священник.

Молодой мужчина посчитал, что этого будет достаточно, но Анне Игнатьевне все же сказал, что все положенные службы в церкви он заказал, их проведут.

Только спустя три дня семья немного оглянулась: позади были похороны, теперь каждый из них должен был переболеть случившимся, взять себя в руки и как-то дальше строить свою жизнь.

Вечером на кухне у тещи, когда Олег приехал наконец забрать дочку домой, Анна Игнатьевна, наливая ему суп, спросила:

– Олег, скажи наконец: почему Оксана так поступила? Что у вас произошло? Мне она никогда ничего не рассказывала, закрылась, как ракушка, еще лет в четырнадцать.

– Не было ничего такого, чего не бывает в других семьях. В последнее время мы были в ссоре, долго не разговаривали. Когда сообщили о смерти отца, думал, что это поможет нам помириться. Но она продолжала молчать. Это меня вывело из себя, сказал, что тогда нам надо разводиться. А спустя сутки все случилось. – Он не мог начать есть, тарелка так и стояла на столе нетронутой.

– Теперь мы никогда не узнаем, что происходило в ее душе, абонент, как говорится, недоступен. – Олег продолжил свою мысль и окунул ложку в тарелку, да так и оставил ее там.

Мать Оксаны молчала. Слез у нее уже не осталось.

– Почему вы были в ссоре? – задала она вопрос, ответ на который так не хотел давать зять.

Олег молчал, на всю кухню тихо урчал холодильник.

Как он мог объяснить в трех словах, что Оксана перестала быть для него источником тепла и света? Как сказать, что ее мертвая дочь даже спустя восемь лет брака так и не впустила его к себе, не открыла ему дверь, которую люди называют душа? А выраженная словами их семейная реальность прозвучала банально и пошло:

– Я ей изменил, она узнала.

Теплый желтый свет, который лился из-под абажура, как будто стал бледнее, холодильник перестал урчать, а суп, так и стоявший нетронутым на столе, словно от испуга покрылся жирной пленкой.

Анна Игнатьевна судорожно обхватила себя руками.

– Это ты во всем виноват. – Ее голос был каким-то бесцветным.

Олег молчал, понимая, что любые слова сейчас будут восприняты тещей как оскорбление.

– Как ты можешь после этого приходить ко мне в дом, есть, разговаривать?! Ты убил мою дочь, это ты во всем виноват. – Она мелко затряслась, оперлась о стол, неловко задела чашку и та вдребезги разбилась.

На шум прибежал тесть.

– Аня, успокойся. – Он уже привычным движением взял в охапку жену и увел ее в спальню.

– Олег, ты уж тут сам похозяйничай, Танюшку забирай, ей завтра в школу. Не выдерживает Анюта этого всего… – сказал он, когда вернулся из спальни, и квартиру залил запах корвалола.

В этот момент зять собирал осколки с пола.

– Папа, вы простите меня, но я не виноват, – глухо говорил Олег, глядя в пол.

– Конечно, не виноват. Сейчас Аня в таком состоянии, что ей нужен доктор. –Тесть явно не понимал, что конкретно так расстроило жену.

– Вы не поняли. Я про Оксану. Я не виноват, так не бывает, что виноват только один человек, это неправильно. Тут никто не может быть виноват. – Вот-вот Олегу и самому нужно было бы капать корвалол.

– Ты о чем? – Тесть стоял в дверях кухни.

– О том, что мы с Оксаной не разговаривали уже как месяц, были в ссоре, но я и предположить не мог, что все так закончится. Ведь все ссорятся, у всех бывает. Вот вы что: не изменяли ни разу? – Этот вопрос Олег задал с каким-то вызовом.

– Знаешь, не здесь и не сейчас нам нужно обсуждать эту тему. – Тесть прикрыл глаза. – Давай Танюшку забирай, не дай бог, ребенок услышит эти разборки. Ты хороший отец, а это сейчас самое главное. Нужно ребенку помочь, ну а мы, взрослые, сами с собой как-то разберемся.

Олег кое-как уложил Таню спать, она отказывалась идти к себе в комнату, все жалась к нему на диване в гостиной и твердила, чтобы он не выключал телевизор: «Это же очень интересно, почему бутылка с колой взрывается, если туда кинуть конфетки ментос», – говорила она, изображая любознательность, но глаза девочки выдавали другое – тоску и страх. Он пошел с ней в спальню, снял с полки какую-то книжку, открыл на первой странице и начал читать:

– Жил-был крестьянин, у него была добрая дочь Марица. После смерти жены он решил жениться во второй раз. Мачеха оказалась вздорной женщиной, она сразу невзлюбила Марицу. – Олег не сразу сообразил, что сказка совсем не подходящая. Тут же как назло у него запищал телефон. Глянув на экран, он увидел сообщение: «Скучаю по тебе, жду, хочу! Приезжай!» Не успев стереть с лица досаду, он глянул на дочку. Девочка лежала на спине, из глаз у нее катились тихие слезы. Она их не вытирала, поэтому на висках образовались мокрые дорожки: