Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

Решив, что пора продемонстрировать привязанность, я так же невзначай придвинулась к нему чуть ближе, и сразу тепло крепкого тела, шум дыхания, терпкий, чуть резкий запах странного парфюма… Все это мигом взволновало кровь, согрело щеки, сбило дыхание, вызывая странную смесь эмоций, среди которых присутствовал страх неопределенной направленности. Ну не Детлаффа Ван Дер Эретайна — мужчину, которого я так мечтала увидеть все эти пол года, мне стоило бояться. Не стоило… Но как-то не получалось.

— Кто такой Винсент? — голос едва заметно прерывался тихими вздохами, покидающими грудь с некоторым напряжением.

— Его отец, — невозмутимо пояснил Эретайн, продолжая вести меня за руку, словно маленького ребенка через толпу веселящихся гостей.

— И что же такого неотложного ты хочешь у них выяснить?

— Откуда юный Мурлегем узнал о розах сорта «Сангрояль».

Мое недоумение слегка отрезвило голову, а на него совершенно никак не подействовало. С самым суровым и сосредоточенным видом спутник потянул меня в сад, за большим, хорошо освещённым домом, на поиски хозяев масштабного увеселительного мероприятия.

Пестрые пары со скрытыми лицами кружились в танце прямо под открытым небом. На невысоких, овальных постаментах жонглировали горящими шарами акробаты в масках арлекинов, среди гостей медленно плыли официанты одетые в бело-алые ливреи и так же обезличенные масками. Всепоглощающая атмосфера веселья казалась абсолютной, но словно была отравлена изнутри. Беззаботная радость одних, скрывала острые, внимательные взгляды других. Лёгкие, непринуждённые пируэты сменялись резкими, быстрыми движениями.

Когда глаз привык к пёстрой толпе, а слух — к общему гомону, я стала замечать в бессвязном водовороте лиц, красок, звуков суровых, собранных господ, со злыми алыми глазами. Одни внимательно наблюдали из тени, другие, как бы невзначай, подхватив легкомысленную барышню либо ветреного юношу, увлекали их вглубь сада, непринужденно беседуя.

— Это охота… — сомнений в сути происходящего больше не было, неприятный холодок брезгливого раздражения зашелестел по позвоночнику принуждая замереть на месте и начать сильнее прислушиваться.

— Костюмированная. Мурлегемы — весьма кровожадный и древний род вампиров. Хозяйка дома, мать Филиппа — Офелия, обожает устраивать балы, ее муж, лорд Винсент Ван Мурлегем, предпочитает вечерние салоны для избранных, а юный, но уже весьма амбициозный Филипп в восторге от травли. Только подтекст у всех этих забав один.

Речь Детлаффа лилась ровной, безэмоциональной рекой, но суть слов заставляла поежиться, сильнее вцепившись в его крупную, сильную руку, понимая, что лишь присутствие могучего покровителя отделяет меня от понятия — дичь, для этих совершенно беспринципных монстров. Вот значит какая участь была уготована мадемуазель Терзиефф-Годфрой на этом празднике жизни.

— Все эти люди… Они обречены?

— Вовсе нет. Чтобы не привлекать внимания, как ты заметила, вампиры уводят лишь тех, кто не противится их воле.

— Но ведь жертвы не осведомлены!

— О чем? — голос Детлаффа приобрел стальной звон. — Может о том, что собираются изменить своим мужьям или женам? Или о том, что подпольные бои рабов запрещены, как и охота на крестьян? Нет, Мейлея, поверь каждый, кто здесь присутствует, пришел по своей собственной прихоти. Люди ни чем не лучше вампиров, просто мы сильнее. Всем воздастся по заслугам.

— Ты жесток, — голос поднялся до взволнованного звона, выдавая кипящее негодование, взбешенный взгляд с вызовом упёрся в невозмутимое лицо покровителя. — Мы — люди, не скот на бойне и не дичь в лесу.

Вампир внимательно посмотрел прямо в мои глаза, а потом неожиданно нежно улыбнулся, чуть касаясь свободной рукой ярко-рыжих волос.

— Ты слишком добра, Мейлея. Бросаешься защищать даже тех, кто этого не заслуживает.

Его нежный, ласкающий жест мигом унял ураган негодования в груди. Я продолжала смотреть в темнеющий огонь, пронзительного взора, но теперь уже без возмущения, ощущая, как тают ледяные преграды между нашими душами.

В пестрой, яркой толпе появилась прекрасная женщина в золотом платье и такой же полумаске с пушистым пером, привлекая всеобщее внимание к себе.

— Госпожа Офелия Ван Мурлегем, — прошептал прямо у самого уха Детлафф, наклонив голову к моей шее, от чего легкая дрожь побудила закусить губу, поднимая мелкие волоски на затылке, отзываясь темным блеском самонадеянного удовольствия в нескромно-жестком взгляде вампира.

— Что ты хочешь спросить у них?

Он смерил меня долгим, изучающим взглядом, на самом дне которого светилась непонятная боль утраты, тоска по давно разрушенному прошлому.

— Ярко-алые розы, что присылает тебе Филипп Ван Мурлегем, относятся к сорту «Сангрояль». Они памятны для меня, но история, связанная с ними почти вдвое превосходит по возрасту юношу, так старательно копирующего все ее обстоятельства. Я намерен выяснить, из чьих уст он услышал о случившемся и чего желает добиться в конечном итоге.

— Так мишенью была вовсе не я, а ты?

— Допускаю его заинтересованность в тебе, но послание в виде букета «Сангрояль» имело целью меня. Это бесспорно.