Читаем Рубаї полностью

Ви в себе всесвіту ввібрали силуI судите про нього — з небосхилу,А суть пізнавши — наче небосхил,Сягаєте чолом земного пилу.

18

I юних, і старих — всіх поглинає час,I невеликий нам дається днів запас.Ніщо не вічне тут: ми підемо так само,Як ті, що вже пішли й що прийдуть після нас.

19

Не буде рож — є колючки над яром;Погасне світло — вдовольнишся жаром;Не буде шейха й ханаки* — ну що ж:Здобріємо дзвіницею й зуннаром**.

* Ханак — місце молитви, монастир.

** Зуннар — пояс, який носили християни в мусульманських державах.

20

Ти з глини сам зліпив мене, о Боже!Ти ковдру тчеш мені і стелиш ложе.Ніхто у голову мені, крім тебе,Ані добра, ні зла вписать не може!

21

Той, хто усмішку дав устам дитячим,Хто темряву послав очам незрячим,Нічого нам не дав! Та ми не плачем,Бо тільки горе навкруги ми бачим.

22

Як жаль, що молодість безслідно протекла,Що в ступі Неба нас потовчено до тла!О горе, горенько! I оком не змигнувши,У прах вернулися, покинувши діла!

23

Хоч гарні щоки й кучері я маюІ станом кипарис переважаю,Але спитайте, нащо Майстер вічнийВ земнім саду зростив мене? Не знаю.

24

Від хліба, що Творець нам посилає,Ніхто й малої скибки не відкрає.Тож не турбуйсь про те, що в тебе є,I не турбуйсь про те, чого немає.

25

Не бійсь, як серце я покину без керма:Воно — як океан, у нього меж нема.А суфій* — глек вузький, пітьми по вінця повний:Дай крапельку йому — і вже він без ума!

* Суфій — послідовник суфізму, містично-аскетичного напрямку в мусульманстві.

26

Як жалко, що весна моя скінчиласьI книга юності навік закрилась!Та пташечка, що молодістю зветься,Звідкіль вона взялась? Куди поділась?

27

Якби мені до рук — скрижалі Долі,Я розписав би їх по власній волі!Із світу вигнав би всі смутки, болі,Чолом небес досяг, не жив би долі!

28

Твій ворог — небеса коловоротні.Без друзів ти, всі дні твої самотні.Будь сам собою, не гадай про завтра,В минуле не дивись, живи сьогодні!

29

Минають весни, зими пробігають,Листочки книги нашої гортають.Пий, не журись! I лікарі, крім хмелю,Ніяких ліків од журби не знають.

30

Хай кожна мить, що в вічність промайне,Тебе вщасливлює, бо головне,Що нам дається тут, — життя: пильнуй же!Як ти захочеш, так воно й мине.

31

Що глина гончарам? Не варт нічого!Нікчемний прах! А розсудили б строго,Вони б її не м'яли й не топтали:Це прах батьків, хай мають жаль до нього!

32

Наказують: «Не пий, тепер у нас шабан!»I знов: «Тепер раджаб, не заглядай у жбан!»Ну що ж! Коли ці два для Бога та Пророка,Ми надолужимо у місяць рамазан!

33

Чому, о небеса, у недотепи-скнариЄ лазня, млин і сад, є табуни й отари,А праведному й корж нелегко дістається?Не шани варті ви, а злого глуму й кари!

34

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Шицзин
Шицзин

«Книга песен и гимнов» («Шицзин») является древнейшим поэтическим памятником китайского народа, оказавшим огромное влияние на развитие китайской классической поэзии.Полный перевод «Книги песен» на русский язык публикуется впервые. Поэтический перевод «Книги песен» сделан советским китаеведом А. А. Штукиным, посвятившим работе над памятником многие годы. А. А. Штукин стремился дать читателям научно обоснованный, текстуально точный художественный перевод. Переводчик критически подошел к китайской комментаторской традиции, окружившей «Книгу песен» многочисленными наслоениями философско-этического характера, а также подверг критическому анализу работу европейских исследователей и переводчиков этого памятника.Вместе с тем по состоянию здоровья переводчику не удалось полностью учесть последние работы китайских литературоведов — исследователей «Книги песен». В ряде случев А. А. Штукин придерживается традиционного комментаторского понимания текста, в то время как китайские литературоведы дают новые толкования тех или иных мест памятника.Поэтическая редакция текста «Книги песен» сделана А. Е. Адалис. Послесловие написано доктором филологических наук.Н. Т. Федоренко. Комментарий составлен А. А. Штукиным. Редакция комментария сделана В. А. Кривцовым.

Поэзия / Древневосточная литература