Рубежники

Думать, какие такие капли остаются после монстра, мне совсем не хотелось. Вот только воображение решило иначе.

– Нашим легче, – жестко ответил Карат. – Короче, веди Лизу, я вперед. Вряд ли крустул успел далеко уйти после столь сытного обеда.

Все, я не вынесла. Согнулась в три погибели и позволила организму расстаться с излишками. Меня, естественно, не похвалили, но хоть вывели из туалета на свежий воздух и дали попить. Глаза открывать так и не позволили.

Как только я немного пришла в себя, пошли по следу. Вчетвером. Чара оставила свидетеля одного.

Оказалось, Конек не только успевал меня вести, но и затирал следы нашего присутствия, а также пиршества монстра. Как уж он это делал, было для меня пока загадкой. И хорошо, новых комментариев я просто бы не перенесла.

Шли не так чтобы долго, минут пятнадцать – двадцать по моим внутренним часам. А потом Карат велел остановиться.

– Похоже, завалился в сторожке, – шепотом сказал он. – Дальше не пошел. Странно, не находишь?

– Очень, – согласился Конек. – Одни с Черепом не ходите, подстрахуем. Не ясно, что он задумал.

– Придется. – В голосе воителя слышалось недовольство.

Видно, привык работать в паре с псом и остальных считал помехами.

– Так, Чара, остаешься с Лизой, – начал командовать он. – В сторожку не заходите, встанете со стены, где окон нет. Надеюсь, ее силы хватит.

Ведьмочка прошипела что-то непонятное, но спорить не стала.

– Лиза, отпусти ведена, – добавил воитель. – Сверху он будет транслировать и усиливать твою силу и в случае чего тебя прикроет. Поняла?

Я судорожно кивнула. Что-что, а расставаться с Кьякой совсем не хотелось, но пришлось.

Птица взлетела бесшумно. Или это удары моего сердца заглушали все звуки. Но одно оставалось понятным: без нее я будто снова осиротела.

А дальше Карат сказал:

– Вперед.

И время словно остановилось. А потом полетело быстро-быстро. Звуки вернулись, слух стал невероятно острым, будто желая компенсировать временную слепоту. Подключилось и осязание, я буквально кожей ощущала колебания воздуха: дыхания – своего и Чары; всплеска от резко распахнувшейся двери; потоков, идущих сверху от крыльев Кьяки.

Чей-то вопль боли не стал неожиданностью, но оттого менее пугающим не сделался. Зато звук, похожий на скрежет металла, заставил вздрогнуть и покрыться мурашками. Рядом заволновалась Чара, зашипела Тьма, закричала с неба моя птица. Где-то близко захрустели ломающиеся доски, тут же пахнуло плесенью и кровью. Раздалось рычание.

– Зор вонючий! – выругалась ведьма и с силой толкнула меня в спину.

Я закричала и повалилась вперед, автоматом выставив руки перед собой. Сгруппировалась, перелетела через голову, чудом не пробороздив лицом землю. Глаза, конечно же, открыла, о чем тут же пожалела. Напротив, в шагах пяти – семи, скалилось создание, напоминавшее мутировавшего ленивца. Белое лицо-маска на фоне бурых волос, длинные конечности, спутанная шерсть по всему телу, огромные ногти на руках-лапах. Но если настоящий зверек вечно улыбался, то его чуждый родственник был зол, чего и не скрывал. А еще не сводил с меня красных глаз.

– Ты умрешь, видящая. Умрешь! – прорычал он.

Я испуганно попятилась. Ведь между мной и им был только Череп.

Пес, казалось, стал еще больше и массивнее. Он не лаял, не рычал, вообще не издавал шума. Череп замер, будто каменное изваяние. Лишь напряженные, напружиненные задние лапы доказывали, что арма ждал подходящего момента, чтобы впиться клыками в незащищенное горло монстра.

И момент настал.

– Лиза, глаза! – завопила Чара.

Я тут же зажмурилась вдобавок закрыла лицо ладонями, приказывая себе не видеть чуждого. Хотя меньше всего хотела потерять единственную возможность защититься.

Меня тут же дернули назад, убирая с линии направления атаки.

Раздались звуки борьбы, приглушенное рычание, взвизги, ругань, воинственные крики Кьяки. В нас полетели комья земли, запахло вырванной с корнем травой.

– Череп, держать! – услышала я команду Карата.

Хотела открыть глаза, но Чара не позволила.

– Рано, – не хуже Тьмы зашипела она. – Иначе уйдет.

А дальше время опять начало тянуться неимоверно медленно, пока наконец я не услышала:

– Открывай.

Он лежал на животе в позе морской звезды. Сверху устроился Череп. В одну его ладонь насквозь прошло навершие шеста Карата, пригвождая к земле, вторую удерживал сам воитель. Рядом полулежал Конек, баюкая исполосованную руку, к нему жался Жук. Чара была невредима, но бледна и всклокочена. Она нервно гладила продолжавшую шипеть кошку. В небе нарезала круги Кьяка.

– Чара, не спи! – прикрикнул Карат. – Коньку требуется помощь.

Та встрепенулась и бросилась к пострадавшему чистителю. Тут же сунула ему Тьму, сосредоточилась и принялась за работу. Спустя две минуты Конек перестал напоминать умертвие и даже подмигнул мне.

Воитель пытался добиться от крустула ответов на свои вопросы:

– Из какой семейной группы?

Чуждый молчал.

– Охотился один?

Та же реакция.

– Когда была последняя проверка печати?

Монстр буркнул что-то явно матерное.

– Череп, сожми, – приказал воитель. Пес тут же выполнил указание, посильнее сомкнув челюсть, отчего чуждый заверещал: