Рубиновая комната

– Я… мне кажется, я влюбилась в него, – вздохнула Виктория. – Но я еще не оправилась от предательства Рэндольфа. Кроме того, я не знаю, испытывает ли Джереми что-то по отношению ко мне.

– Виктория, – Констанс покачала головой, – если ты еще сомневаешься в этом, то ты совершенно слепа.

В «Фокс энд Хант» было уже довольно многолюдно, когда Джереми пришел туда. Из своих коллег из отдела светской хроники он узнал только одного. Арчибальд Ваф, только что допивший бокал пива, сидел у стойки. Ему было около шестидесяти лет; волнистые седые волосы, круглые щеки и маленькие губы с опущенными вниз уголками придавали ему сходство с грустным постаревшим херувимом. Однако Арчибальд работал в сфере журналистики уже давно и всегда был в курсе всех сплетен и новостей.

Джереми уселся рядом с ним на свободное место.

– Один лагер для меня и один для Арчибальда, – сказал он трактирщику.

– Спасибо, Джереми. – Арчибальд пристально посмотрел на него. – Я слыхал, в последнее время тебя часто видели с Викторией Бредон, внучкой герцога Сент-Олдвинского. Хорошенькая, хотя довольно своенравная. Правда ли, что ее дед пытается добиться права опеки над ней?

Что ж, Арчибальд действительно в курсе всего. Джереми решил, что коллега решит поделиться информацией лишь в обмен на другую информацию. И, скорее всего, Виктория не обидится, если он подтвердит слухи.

– Да, это правда, – признался он. – Мисс Бредон не слишком близка со своей семьей.

Трактирщик придвинул к ним по стойке два пива, и Джереми поднял бокал.

– Послушай, я тут недавно узнал, что в одной из важных аристократических семей высшего класса есть кукушонок, – осторожно начал он. – Точно ничего не знаю, только вот слышал, что ребенку, о котором идет речь, должно быть лет двадцать – двадцать пять. Тебе ничего не известно об этом?

Арчибальд вытер пену с губ.

– Ну, я тебе с ходу могу назвать несколько лордов и леди, официальные отцы которых отцами не являются. Особенно в так называемом Кенсингтонском кругу, собиравшемся вокруг тогдашнего принца Уэльского, – там менялись все. Об этом все знают. – Дверь паба открылась, сильный порыв ветра взметнул полы пальто и фалды пиджаков, висевших в гардеробе, на полках зазвенели бокалы. По стеклам хлестал дождь. – Господи, ну и погода! – скривился Арчибальд.

– Нет, это должна быть очень щекотливая ситуация. – Джереми наклонился к коллеге и доверительно понизил голос: – Не плод интриги, а чужой ребенок, которого выдают за отпрыска уважаемого семейства.

– Который из другого социального слоя?

– Да, вероятно, из низшего…

– Вот это был бы скандал… – Арчибальд сложил губы в трубочку и присвистнул. – Я подумаю, может быть, что-то придет в голову.

– Спасибо… – Джереми отпил еще немного пива.

– Говорят, леди Изабель, кузина Виктории Бредон, та еще штучка, – подмигнул ему Арчибальд.

– Правда? Ничего не могу сказать на этот счет. Я лишь раз встречался с ней на уикенд-вечеринке.

– Да, мне кажется, хорошо, что скоро она пойдет под венец, пока не случилось беды, – усмехнулся Арчибальд и отхлебнул пива. – А с герцогом Монтегю ей крупно повезло…

«Виктория, – меланхолично подумал Джереми, – наверное, считает так же». Неудивительно, что она влюбилась в Рэндольфа. Нет, куда ему тягаться с привлекательным, обаятельным и богатым герцогом!

Вскоре Арчибальд Ваф попрощался. За столиком в глубине зала Джереми обнаружил еще нескольких коллег из отдела светской хроники, но они тоже ничем не смогли ему помочь. Дождь на миг прекратился, но мостовая влажно поблескивала в свете газовых фонарей. Ветер трепал их, швырнул к ногам Джереми сломанную ветку…

Джереми остановился. Ему вдруг снова вспомнились слова, сказанные Викторией о парке сэра Френсиса. При этом в голове промелькнуло воспоминание, которое никак не удавалось ухватить. Оно было связано с тисом, ветви которого были вырезаны таким образом, что образовывали нечто вроде беседки. Он задумчиво посмотрел на ветку, подхваченную ветром. Во время своего визита в тот парк молодому человеку тоже показалось странным, что сэр Френсис часто бывал здесь, поскольку как садовода Сандерленда не охарактеризовал бы никто.

Когда ветка ударилась о почтовый ящик, раздался звонкий звук, и с глаз Джереми вдруг словно упала пелена. Его шаги по деревянному полу под тисом издавали похожий звук: как будто под полом была еще одна комната. Может быть, именно там сэр Френсис хранил свои записи? В конце концов, их так и не нашли, хотя его дом на Сент-Джеймс-сквер и кабинет в Уайтхолле перерыли сверху донизу.

«Луис сейчас в Айви-маноре, – размышлял Джереми, – я мог бы поехать в Котсуолд, переночевать у него, а утром посмотреть тот тис. К обеду я должен вернуться обратно в Лондон».

Подняв воротник пиджака, чтобы защититься от ветра, он направился в сторону Стрэнда, где был гараж, в котором давали напрокат автомобили.

Хопкинс все же сильно пожалел о своем решении ехать в Корнуэлл третьим классом. Из-за бури на рельсы упало дерево, отчего прибытие задержалось на два часа. Усталый дворецкий прибыл на вокзал Солком около десяти часов утра. Дебретт ничем ему особенно не помог.