Рубиновая комната

– Видите ли, лорд Лейсестер, моя кузина работает, да еще и гордится этим, – она на миг умолкла и обернулась, поглядев за плечо своего спутника, а затем лицо ее расплылось в довольной улыбке, когда она указала на лужайку, где стоял мужчина с фотоаппаратом. – Виктория, кажется, тебя только что сфотографировали. Ты стала героиней статей из жизни общества.

«Дедушка и бабушка Гермиона будут не восторге от того, что в газете поместят мою фотографию в брюках», – подумала Виктория, но не подала виду, что встревожилась. Изабель обменялась парой слов с Рэндольфом, а затем они с лордом поехали дальше.

– Кажется, добряк Лейсестер несколько шокирован перепалкой между вами и вашей кузиной. – Уголки губ Рэндольфа подрагивали.

Виктория вздохнула.

– Боюсь, кузина заставляет меня проявлять самые худшие качества.

– Вы обе не так уж не похожи.

– Мне не кажется это комплиментом.

– Вы с кузиной – две сильные личности. – Они ехали по итальянскому саду с его бассейнами, фонтанами и статуями в античном стиле. Виктория не уставала поражаться тому, что нечто подобное может существовать в самом центре Лондона. – Я слышал, вашему дедушке пришлось вмешаться, чтобы в газеты не попала информация о том, что вас допрашивал Скотленд-Ярд? – покосился на нее Рэндольф.

– Верно. Он хотел избежать скандала. Вы боитесь скандалов?

– Думаю, никому не хотелось бы оказаться замешанным в скандале.

– Вы уходите от ответа.

– Я согласился бы на скандал добровольно только в том случае, если бы на то были важные причины.

– Какие же? – голос Виктории звучал шутливо, но вопрос она задала совершенно серьезно.

– Ну, например, любовь…

«Может быть, Рэндольф хочет дать мне таким образом понять, что влюблен в меня и стерпел бы, если бы я оказалась замешана в скандале, – или я неверно толкую его слова?» – Виктория стала опасаться, что надеется слишком на многое.

– Я недавно говорил, что чувствовал себя в Италии очень легко, в том числе из-за вас. – Рэндольф взглянул на нее.

– Да, я помню, – Виктория изо всех сил старалась, чтобы голос ее звучал равнодушно.

– Я наслаждаюсь вашим присутствием, мне нравится ваша непринужденная манера поведения.

Виктория опустила глаза, чтобы Рэндольф не увидел, как просияло ее лицо. Может быть, она все же не ошибается относительно того, что он хочет ей сказать…

Глава 16

– Обе эти леди действительно довольно сильно напоминают мою кузину Изабель, – прошептала Виктория, обращаясь к Констанс. – Они явно пришли только потому, что хотят сделать вид, будто занимаются благотворительной деятельностью и преисполнены любви к ближнему. – Она, пытаясь скрыть улыбку, украдкой взглянула на двух женщин у другого стола за большой эмалированной кастрюлей с супом. Обеим – и леди Флоренс, и леди Шарлотте – было за тридцать, и обе они были довольно привлекательны. Волосы искусно подобраны, на лбу уложены короткие локоны. Как же сильно контрастировали с прической подчеркнуто простые черные платья! То, как держали себя женщины, говорило о том, что им неловко. – Изабель наверняка вела бы себя так же напряженно и морщила нос. Готова поспорить, что юбки и блузки они позаимствовали у своих горничных.

– Боюсь, ты не ошибаешься, – вздохнула Констанс. Сама она была одета в практичную серую юбку и блузку с небольшим количеством кружева. Но Виктория знала, что подруга оделась так не потому, что боялась испачкаться, а потому, что не хотела срамить женщин, приходивших за тарелкой супа. – К сожалению, мы не можем отказаться от пожертвований леди Флоренс и леди Шарлотты, – приглушенно продолжала Констанс. – В противном случае я сказала бы им, что вполне могу обойтись без их помощи. Такие люди заставляют меня с благодарностью вспоминать о французской революции.

– Да, они даже заставляют надеяться на всемирную коммунистическо-анархистскую революцию. – Виктория не договорила, так как Альфред, коренастый ирландец, притащил еще одну кастрюлю супа и поставил ее перед Викторией и Констанс. Раньше он был боксером, о чем явно свидетельствовал приплюснутый искривленный нос.

– Макароны и баранина, – услышала слова одной леди Виктория. – Картофель и капуста прекрасно подошли бы. Женщины и дети и так наелись бы.

Зал, в котором происходила раздача пищи для бедных женщин и детей, был просторным и пустым. Длинные деревянные столы и лавки были потрепанными, но чистыми. То же самое касалось керамической посуды и жестяных столовых приборов. В открытую дверь Виктория видела соседнюю комнату. Там на стене висела большая грифельная доска, молодая учительница писала на ней мелом отдельные буквы и слова. Два раза в неделю у женщин и детей постарше была возможность не только бесплатно поесть, но и научиться читать и писать. Этот проект особенно нравился Констанс. Одно дело – наполнить голодные желудки, но в долгосрочной перспективе улучшить судьбу бедных и часто недоедающих женщин и детей можно было только с помощью образования.