Рубиновый Ключ

Он постоянно забывал, что она помнила всё им сказанное. Рядом с ней он уже не мог безответственно нести всякую чушь. Им предстояло по-настоящему познакомиться. От этой мысли было одновременно и страшно, и радостно.

– Звучит ужасно, – заметила она.

– Ну…

Он опять кашлянул, не зная, что ещё сказать.

– Так почему я могу тебя помнить?

Фин не имел ни малейшего представления; его ещё никогда и никто не расспрашивал о нём самом.

– Во всей Пристани меня помнила только миссис Пастернак из Сиротского заповедника, но лишь пока я был маленьким. Думаю, она была так поглощена заботой о малышах, что просто не могла упустить меня из виду. – Он пожал плечами. – Она была замечательной, но, когда мне исполнилось семь, забыла меня, как и все остальные.

На лице Маррилл отразился ужас.

– Даже твои родители?

– Моя мама меня помнила, – ответил Фин. – Но единственное, что я помню о ней, – это то, как она привезла меня в Пристань Клучанед и оставила в Сиротском заповеднике, когда мне было четыре. С тех пор я её ищу.

Он поёжился под взглядом Маррилл. Ему не нравилось, когда его жалели.

Одновременно с этим Фин напомнил себе, что отныне ему придётся сначала хорошенько подумать, прежде чем делиться с ней чем-то. Потому что она это запомнит. И кто знает, вдруг ей не захочется путешествовать вместе с вором?

Поэтому он решил сменить тему. Он ведь находится здесь не просто так, а любая работа требовала хотя бы небольшой разведки.

– Эта Былитамская Карта обещает оказаться крутецкой штукой, да?

Маррилл привалилась к стене и осторожно сказала:

– Ну я надеюсь на это. Она нужна мне, чтобы вернуться к маме… Она больна. – Она опустила глаза на свои сцепленные руки. – И я вообще-то не должна была волновать маму, но…

Девочка поморщилась и покосилась на него. Её глаза блестели от слёз. Фин закусил губу. Он не умел утешать; не то чтобы с ним так уж часто делились горестями. С ним никто и никогда не делился. Он попытался вспомнить, как его поддержал Ардент на палубе. Медленно вытянув руку, он быстро хлопнул Маррилл по плечу, после чего быстро её опустил на случай, если ошибся с жестом.

Маррилл улыбнулась, но её голос дрожал:

– Но вместо этого я застряла на «Кракене», потому что думала, что Ардент может ей помочь, но теперь я не знаю, как вернуться в Аризону…

– Это твой мир? – перебил Фин.

Она фыркнула и вытерла уголок глаза.

– О… м-да уж… надеюсь, что нет. – Она хихикнула. – В смысле это часть моего мира, но, по правде, там ужасно. И вот теперь я застряла здесь, пока не найду Карту, а мои родители даже не знают, где я, и моя мама будет страшно волноваться, и ей станет хуже, и…

Она закрыла рот и отвернулась, явно борясь со слезами.

Внутри Фина что-то заныло. Он практически чувствовал её боль, будто это была его собственная. Ему невольно вспомнилась миссис Пастернак, как он из кожи вон лез, чтобы заставить её улыбнуться или снять с её плеч часть забот. То же самое он теперь чувствовал к Маррилл.

– Слушай! – выпалил он. – Знаешь, что мне вдруг пришло в голову? Я ведь могу найти с помощью Карты и мою маму тоже! Будем искать их вместе!

Маррилл улыбнулась. Она, скорее всего, не поверила, что эта мысль только что его осенила, но всё равно была рада ему подыграть:

– Определённо.

Под её взглядом сердце Фина раздулось в груди. Он так давно ни с кем по-настоящему не разговаривал, его так давно никто не слушал, что Фин почти уже и не помнил, каково это. Почему бы не позволить себе насладиться этим моментом, пусть он и понимал, что когда-нибудь Маррилл тоже забудет его.

Фин не лгал ей: они найдут Карту. И своих мам. Просто ему придётся сделать это первым, пока Маррилл его не забыла. А пока, возможно, впервые в жизни, он сможет узнать, каково это – дружить с кем-то по-настоящему.

Глава 20. Кракен против «Кракена»

Следующие несколько дней прошли в плавании по Реке. И если поначалу Маррилл сравнивала её с открытым океаном, то за это время успела убедиться, что это далеко не всегда так. Порой Река сужалась до стремительного потока, несущегося по каньонам из серебряного стекла, и Маррилл с Фином приходилось спускаться на нижние палубы, чтобы не стать жертвами, если верить Арденту, «зеркального безумия».

А порой поверхность Реки выравнивалась и расширялась, превращаясь в медленный грязный поток, и они вставали на планширы и махали дружелюбным трёхпальцевым ленивцеобразным существам, чьи деревни висели вверх тормашками на низкорослых деревьях. Конечно, Маррилл мечтала как можно скорее вернуться к родителям, но как же ей хотелось изучить все эти потрясающие места, что открывались взору!

Питались они в основном возможкрабами, выловленными ещё живыми из Реки.

– Это сокращение от «всевозможных крабов», – объяснил Ардент, раскалывая оранжевую клешню и высасывая из неё сочное бархатистое мясо. – Потому что, как и сама Река, они таят в себе абсолютно любые возможности. – Он чмокнул губами. – О, этот шоколадный!