Рубиновый лес. Дилогия

– Так, значит, поэтому ты постоянно заигрываешь со мной, хотя я вовсе тебя не привлекаю? Потому что тебе нравится издеваться над чувствами других людей? – озвучила я то, что поняла ещё в нашу первую встречу. Сложно было не раскусить столь топорное притворство, но Сильтан всё равно вскинул брови и усмехнулся, тем самым доказывая мою правоту. Неужто он правда считал меня настолько наивной?

– Я не помогаю тебе, – повторил он, прижавшись к моему лбу своим, и я почувствовала, как его хвост, обвитый вокруг моего туловища, подозрительно ослаб. – Но, быть может, я помогаю Солярису?

А затем Сильтан грубо оттолкнул меня. Я почувствовала себя куклой, которая ему наскучила, и потому наполнилась праведным гневом, готовая сейчас же публично научить его манерам. Но не успела: чужой хвост сменил хвост Сильтана и повернул меня в противоположную сторону. С молочно-белыми гребнями и жемчужной чешуёй, этот хвост держал так властно, но аккуратно, что у меня самой отпало всякое желание вырываться.

Тем более что лишь по одному его прикосновению я узнала того, кому он принадлежит.

– Ты же ненавидишь танцевать, – заметила я, на что Солярис замешкался, но хватку не ослабил. Наоборот, сжал хвост крепче.

– Я ненавижу танцевать дейрдреанские танцы, а вот традиционные танцы Сердца мне по нраву.

Сол никогда не пил при мне ни сидра, ни мёда, ни вина, и оттого я решила, что и то питьё, которое было в его кубке, не содержит алкоголя. Однако горечь хмеля в его дыхании и нотки чего-то пряного, похожего на кориандр, говорили об обратном.

– В этом уже нет смысла. Сенджу ушёл, – вздохнула я разочарованно, пробегая взглядом по толпе в поисках красной сверкающей рубахи. Сильтану удалось так умело сбить меня с толку, что я провалила единственный план, который у меня был.

– Что-то я не заметил, чтобы ты, танцуя с Сильтаном, хотя бы поглядывала в сторону Сенджу. Просто скажи прямо: с моим братом танцевать приятнее, чем со мной?

На этих словах Солярис принял такой оскорблённый вид, что я не смогла не засмеяться.

– Ох, Солярис! Иногда ты и впрямь глупая ящерица.

Он поджал губы, но расслабился и опустил напряжённые плечи, когда я накрыла их своими руками. Все вокруг танцевали именно так: прочно держась друг за друга, почти сплетаясь телами. Может быть, поэтому Солярису нравились танцы Сердца? Не потому, что они были такими весёлыми, а потому, что они были такими интимными?

Как и Сильтан, Солярис сам вёл меня, но, в отличие от старшего брата, делал это гораздо мягче, не лишая меня свободы действий. По крайней мере, я чувствовала под ногами опору и сама задавала темп. Даже когда музыка резко ускорилась, Сол позволил мне двигаться плавно и деликатно, как мы двигались в Дейрдре. Из-за этого мы иногда сталкивались с соседними парами, но Солярис каждый раз ловко закрывал меня от них, поворачиваясь спиной. Даже в танце он делал всё, чтобы подарить мне чувство безопасности.

Тальхарпа, флейта, барабаны… Я слышала их, но больше не слушала – мой мир замкнулся на Солярисе. Его сердце билось под моей ладонью, соскользнувшей с широкого плеча, а хмельное дыхание стало моим дыханием. Кольца хвоста, обвитого вокруг талии, посылали дрожь к коленям. Я снова рассмеялась, когда Солярис случайно оступился, всё-таки столкнувшись с другими драконами, и неловко наступил мне на ногу.

– Я тебя сейчас отпущу, – пригрозил он несерьёзно.

– Нет, не отпустишь. Я хочу ещё немного потанцевать, раз уж мы оказались здесь.

– Ах да, совсем забыл, что смысл всей моей жизни – исполнять волю драгоценной госпожи. Чего ещё вы изволите хотеть, принцесса?

Солярис подтрунивал надо мной, но от этих слов желание смеяться у меня отпало. И появилось желание иного рода – потаённое, болезненное и тёмное. Уж точно темнее, чем все прочие. Обжигающее до костей, как солнечное пламя, и сладкое, как ягодный пунш. Во рту у меня пересохло от мысли об этом, и я нерешительно посмотрела на губы Соляриса. Они выглядели плотными и жёсткими, но я помнила, какие они на самом деле мягкие, когда прикасаются к моему лбу или рукам. За ними скрывались острые зубы, а иногда даже раздвоенный язык, но как это могло кого-то пугать? Мне было всё равно, о чём рассказывал Сильтан за обеденным столом; о чём предупреждал Дайре или что мне когда-либо рассказывал мой отец. Солярис был моим другом целых восемнадцать лет… Нет, он был просто моим.

Каково это – целовать кого-либо?

Каково это – быть в кого-то влюблённой, а не только любить?

Каково это – быть женщиной, а не вечным детёнышем?

Я остановилась и, привстав на носочки, потянулась к лицу Соляриса.

– Рубин.

Солярис резко отпустил меня. Его хвост опал с моей талии, а сам он сделал шаг назад, глядя на меня с тем самым выражением, которое я ненавидела даже больше, чем его безразличие. То было чувство вины.

– Нам надо поговорить, – произнёс он, в крах разбив мои надежды на этот вечер. – Есть одна вещь, о которой ты не знаешь. Кое-что важное, о чём я должен был поведать ещё давно, но что мне…