Рубиновый сокол (СИ)

— Помощь? Вам? Моя? — это вырвалось непроизвольно. Чезаре был уверен, что король либо шутит либо… приготовил ему что-то особенное. Он вдруг почувствовал себя как будто загнанным в угол. Он находился здесь, в Лионе, и зависел от милости Карла. А если уж что и было для Чезаре невыносимым — так это любая форма зависимости от чьей-либо воли. Не важно, черт возьми, папы Римского или французского короля.

Карл вернулся за стол и неожиданно обратился к Брикконе, который судя по всему, намеревался покинуть комнату:

— Кардинал, куда это вы собрались? Вас я НЕ ОТПУСКАЛ… дайте мне ту, утреннюю депешу… о который шла речь. У вас она с собой?

— О Франциско Бурже? Вот она, пожалуйста, — Брикконе, хоть и с несколько оскорбленным видом, но вытащил из кармана сложенный лист и подал королю.

Тот в свою очередь протянул ее Чезаре.

— Читайте.

Шарлотта сидела в беседке и читала, когда мимо нее по аллее прошел кардинал делла Ровере в компании герцогини Анны де Бурбон. Обычно никогда не прислушиваясь к разговором посторонних, она на этот раз услышала многое и только потому, что было произнесено имя «Чезаре». Теперь ей бы и хотелось заткнуть уши, но что делать, если сам звук этого имени звенел у нее в голове? Чезаре заполнил собой все пространство, он был как наводнение, как паводок, наступающий незаметно, но сокрушительно и жестоко, подчиняя себе все на своем пути.

Собеседники же, кажется, вообще не заметили ее присутствия — оба были слишком взволнованны.

— Прошу меня простить за такую дерзость, но с тех пор как Борджиа поселился при дворе, король Карл ведет себя…

— Как глупый позер? — докончила фразу герцогиня и фыркнула. — Не стесняйтесь в выражениях, кардинал. Я знаю своего брата и этот павлиний хвост, который он распустил перед Борджиа.

— Думаете, у его величества серьезные намерения?

— Серьезные? Карл любит эффекты и умеет напустить пыли в глаза. Но он чувствует, что проиграл ему после Рима. И хочет реванша.

— Думаю, вы правы… когда Чезаре сбежал тогда из лагеря, по дороге в Неаполь, король был просто в бешенстве, как будто бы у него отняли любимую игрушку… Можно было подумать, что Чезаре Борджиа интересует его больше, чем вся Римская империя с ее содержимым. Но это может привести к непредсказуемым последствиям… Если Чезаре удастся заручиться симпатией его величества… то все наши планы по свержению папы…

— Ваши планы, Джулиано. Карл никогда не пойдет такое. На это, слава богу, у него еще хватает здравомыслия… Но меня беспокоят причины, по которым здесь находится Борджиа. Он представляет папу Александра? Разве? Не верю.

— Насколько мне известно, он здесь с намерениями жениться на фрейлине королевы…

Пара отдалилась настолько, что Шарлотта почти перестала различать слова. До нее донеслось только несколько обрывков фраз герцогини.

— …проследить за этим… меня беспокоит здоровье брата…

— у короля с утра мигрень…

— Шарлотта…

Девушка вздрогнула. Рядом с ней стояла служанка королевы. Она сообщила, что ее величество просит зайти к ней.

Королева выглядела взволнованной и утомленной одновременно. Не успела Анна порадоваться отъезду герцога, как визит в их дом нанесла ненавистная золовка. Шарлотте хотелось утешить королеву, но кто мог утешить ее саму? С момента приезда Чезаре жизнь в Амбуазе перестала быть размеренной и спокойной, какой она была все это время. Борджиа везде, где ни появятся, приносят смятение и хаос. Да, она не верила, что Чезаре любит ее, но верила в то, что брак с ней привлекает его своими перспективами.

«Мы, женщины, только пешки в политической игре мужчин, орудия манипуляций и достижения цели… Меня принесут в жертву, как корову на закланье…»

— Шарлотта, только что доставили платья, — обратилась к ней Анна. — Я хочу сделать тебе подарок. Может быть, он, хоть ненамного, но поднимет тебе настроение…

Она показала ей на лежавшее на кровати светло-голубое платье, отделанное вставками из золотой парчи и соболиным мехом. Шарлотта потрясенно посмотрела на Анну.

— Оно великолепно… и это, кажется, чересчур…

— Ты можешь надеть его на свою свадьбу с Ги.

Шарлотта радостно обняла свою подругу. Она восхищалась вкусом Анны, но фрейлина королевы не могла позволить себе в чем-либо перещеголять свою госпожу. Шарлотта была дочерью короля, но не супругой. А теперь Анна дарит ей платье, великолепие которого ослепляет глаза.

— По твоим глазам я вижу, что тебе не терпится его примерить. Давай, — Анна улыбнулась. — Иди в мою спальню и переоденься.

Девушка взяла платье и едва ли не бегом бросилась в соседнюю комнату. Она была удивлена, потрясена. А когда, переодевшись, глянула на себя в зеркало, то сердце ее замерло.

— Я не посмею выйти в этом ко двору… — прошептала она.

Адриана, одна из служанок королевы, улыбнулась.

— Ваша свадьба станет счастливейшим днем в вашей жизни… так мало женщин имеют роскошь брака по любви.

Шарлотта подошла к туалетному столику и присев, посмотрела на свое отражение.