Рубиновый сокол (СИ)

Достаточным…какое странное слово! И это до боли знакомое чувство…любви к человеку, который дал тебе жизнь…и которому тебя, таким какой ты есть, никогда не бывает достаточно.

-Вы не похожи на своего отца. Так мне кажется.

Они вернулись за стол и Карл сам налил им обоим еще вина. Кажется, король был настроен на откровения. Ждал ли он ответных?

-Да, не похож. И всегда считал это своим недостатком. И хотя меня с детства готовили к тому, чтобы занять трон..мой отец никогда не упускал возможности подвергнуть сомнению то, что я его достоин. -Почему-то Карл говорил об этом с улыбкой. – Перед своей смертью он потрудился составить список из тех решений и действий, которые я должен буду предпринять, когда наследую ему престол. Если наследую. Ему очень не хотелось умирать.. Но, умирая, он хотел успеть принять все решения за меня.

-Должно быть нелегко вам пришлось..- произнес Чезаре.

-Удивительно…-Карл задумчиво смотрел на огонь.- Я решил, и очень давно, что буду действовать иначе. Мой отец достиг многого. Он сделал Францию той великой страной, которой она стала. Но его никто не любил.

Повисло молчание. В зале как будто бы стало жарко от разгоревшегося огня в камине. От выпитого вина и волнений дня по телу разливалась почти что болезненная истома. Чезаре чувствовал, как мысли уносят его за сотни километров, под своды крыши апостольского дворца, по темным и холодным коридорам..все ближе и ближе к двери одной комнаты..куда его не впускают. А он все ждет, что однажды эта дверь откроется и его позовут внутрь..

-Чезаре, я хочу тебе кое-что показать. - Окликнул его Карл, возвращая в реальность.- Идем. Ночь сегодня теплая и звездная.. Прогуляемся немного по саду.

Ночь и правду была теплая и ясная. На западе были все еще видны последние розовато-оранжевые ленты закаты. Чезаре невольно залюбовался открывшимся видом, его сердце испытывало те редкие минуты счастливого томления и переполнялось нежностью. В саду было так тихо и пахло цветами, и эта благоговейная тишина, казалось, должна была распространяться на весь мир. Ему бы хотелось, чтобы глаза дорогой Лукреции созерцали сейчас то, что видит он, и ее сердце переполнялось такими же чувствами. Вот она подлинная радость любви – возможность разделить с человеком краткие минуты такого блаженства.

Они прошли вглубь сада, спустились по лестнице вниз и направились в сторону придворной площади. Чезаре не понимал, куда ведет его король, но совсем не нервничал и не беспокоился. Он шел с чувством такого доверия, которое ему редко доводилось испытывать рядом с кем бы то ни было.

Карл привел его к маленькой, деревянной и неприметной часовне. Пройдя через нее, они зашли в калитку, которая выходила в такой же маленький розовый сад. Раскрывшийся в ночи аромат цветов пьянил своим запахом. Они прошли в центр сада, где возвышался белый мраморный памятник – плачущая женская фигура ангела. В темноте изваяние будто излучало свет и издалека его можно было бы принять за парящий над землей призрак. Рядом располагалась вырезанная из камня скамья, на которую они оба присели.

-Что это за место? -поинтересовался Чезаре.

-Это памятник …моим умершим детям. Само захоронение находится в Туре. Но нам было нужно место здесь…для того чтобы приходить и просто думать о них…Чезаре, -неожиданно Карл коснулся его плеча. -Ты веришь..в проклятья?

-В проклятья? – переспросил мужчина. – Не знаю верю ли я в проклятья..но меня лично проклинали как минимум дважды. Пока мне трудно судить, насколько успешно.

Борджиа вспомнил Савонаролу. Когда он верил в Бога, то не боялся проклятий…странно..чего он боится сейчас?

-Наш брак с Анной с самого начала не был одобрен и освещен церковью, и не признавался многими за христианский союз. Ведь формально Анна была уже замужем на Максимилианом, к тому же мы родственники в четырнадцатом колене, а значит обязаны были получить разрешение Римского папы, в противном случае, нас обоих бы отлучили от церкви. Мы получили папскую буллу…но уже после венчания. И Анна верит…что поэтому все наши дети обречены умирать.

-А вы в это верите?

Король ответил не сразу.

- Наши предки враждовали друг с другом за владение землями Бретани не одно десятилетие. После смерти отца Анны, на брак с ней претендовали многие…как на выгодное предприятие.…-Карл ухмыльнулся. – Но, конечно же, решение моей сестрой было принято быстро. Чтобы прекратить дележ бретонских земель и навсегда закрепить эти владения за Францией, на Анне необходимо жениться мне. Думаю, у нее были все основания ненавидеть нашу семью, поэтому она и поспешно согласилась на тот нелепый брак с австрийским королем..Конечно, этот шаг был вопиющей наглостью. Пришлось прибегнуть к военной силе, чтобы напомнить об условиях договора.

Голос Карла изменился, стал тише, мягче. Из него ушли нотки надменности и иронии. Теперь с Чезаре говорил уже не король, а прежде всего мужчина, человек.