Рубиновый сокол (СИ)

В комнату вошла королева. Смертельно бледная, она, впрочем, держалась неизменно мужественно. Кардинал приказал покинуть комнату всем остальным, но Чезаре решил остаться. Он сам не знал, зачем. Услышав, что надежды нет, он ощутил странную опустошенность, но не мог заставить себя покинуть комнату, где на роскошной кровати умирал человек, обещавший исполнить все его мечты. Когда кардинал сообщил, что Карл при смерти, Анна не произнесла ни слова, только быстро шагнув к подносу с напитками, дрожащей рукой налила себе рюмку крепленого вина и выпила ее залпом, тихо охнув. Чезаре увидел, как по ее левой щеке скатилась слеза, которую она быстро вытерла рукой.

— Вы плачете? — он был удивлён, потому что уже уверовал в то, что слезы для королевы едва ли не самая непозволительная роскошь. Особенно в его присутствии.

— В горечи есть безопасность… — она посмотрела на него взглядом, полным такой обреченности, что ему впервые стало невыразимо жаль эту прекрасную, но, кажется, несчастнейшую на свете женщину.

— Вы сдержите слово? — он имел в виду их договор.

Анна неожиданно со злостью произнесла:

— Покиньте комнату, Борджиа!

Мужчина вышел из покоев. В коридоре возле дверей в комнату короля люди, придворные и слуги склонились в безмолвной молитве. Пройдя мимо них, Чезаре вышел в коридор и услышал шум на улице. Прибыл герцог Луи Орлеанский. Увидев его, он как показалось Чезаре, был обрадован.

— Чезаре Борджиа… кто бы мог подумать.

— Что мы снова встретимся с вами и при таких печальных обстоятельствах…

— Я уже знаю про игру. И я хочу вам сказать, — он произнёс это с горячей настойчивостью: — Вы должны отбросить и тень собственной вины! Вы невинны! Все придерживаются такого мнения… и я в том числе! Посмотрите на себя… такой здоровяк… и о чем Карл только думал?

До этой минуты Чезаре даже не задумывающийся о какой-либо доле своей вины, невольно вздрогнул. Даже победив, он рискует проиграть…

— У кузена было слабое здоровье и это все понимали… кажется, кроме него… — продолжал Луи. — Давайте, проводите меня к нему скорее!

Герцог выглядел взволнованным, его руки слегка дрожали. Он кажется все ещё не верил в реальность происходящего. Они вновь вернулись в королевские покои, которые королева Анна покинула, узнав, что прибыл Луи.

Чезаре видел, как изменилось лицо герцога, когда он увидел лежащего на кровати Карла. Если у Луи и были какие-либо мысли о собственном торжестве, то в тот момент они рассеялись моментально. Он аккуратно присел на кровать рядом и коснулся руки брата, сложённой на груди.

— Карл… что с тобой.? — он на несколько мгновений закрыл глаза, а потом произнёс с некоторой печальной растерянностью. — Мы с кузеном не всегда соглашались друг с другом в политике и семейных делах… но он мой суверен… и видеть как он умирает вот так… как вянущая старуха… это трагедия.

Некоторое время они сидели в полной тишине, Луи неотрывно смотрел на неподвижно лежащего короля, как будто ожидал… чего? Знака смерти? Или что Карл неожиданно восстанет из царства мертвых и, может быть, ухватит его, чтобы утащить за собой?

— Шарль, бедный Шарль… чем ты прогневил Бога, что он посылает тебе такую смерть? — пробормотал герцог. — Это несправедливо.

— Монсеньор… остались минуты…

Чезаре не знал, что двигало им в эту минуту, откуда в сознании его вообще возникла эта идея — безумная в своей основе, но он вдруг с неистовой уверенностью подхватил безвольно лежащее на подушке тело и приподнял.

— Что вы делаете? Сейчас же прекратите! — попытался остановить их кардинал.

— Помогите мне.

Один лишь взгляд — и герцог все понял. Они оба подхватили Карла и, стащив с постели, понесли прочь из комнаты, мимо изумленных слуг и придворных, вперёд, в тронный зал. Король Франции должен умереть как король… и он окажет Карлу эту последнюю услугу, за которую тот уже не сможет его отблагодарить, но в тот момент Чезаре впервые двигало желание совершенно личное, затмевающее даже его необходимость угодить герцогу Орлеанскому.

Они усадили Карла на трон, и Луи лично возложил ему на голову корону. Лицо короля выглядело столь спокойным и безмятежным, что казалось, он просто крепко спит и в любой момент может проснуться и изумиться происходящей вокруг суете. Чезаре даже явственно представил, почти услышал звук его голоса, произносящий с негодованием:

«Чезаре, что вы себе позволяете? Немедленно положите меня на место и не смейте трогать руками!»

Зала постепенно наполнялась людьми, которые в любопытстве последовали за их странной прощальной процессией. Собравшиеся опустились на колени и склонили головы в почтительном смирении.

— Да, так лучше… — произнёс Луи, не отрывая взгляда от трона. — Ему бы это понравилось…

Всё стихло. Можно было слышать, как муха жужжит в оконной раме и, кажется, где-то на улице продолжали петь птицы.

Сердце короля перестало биться в 19 часов 14 минут.

========== Глава 7 ==========

Когда Чезаре вернулся,наконец, к себе комнату, он вновь достал и уже в который раз перечитал письмо Лукреции, после чего порвал его и написал всего несколько строчек: