Рублевская Л.И. - Рыцари и Дамы Беларуси. Книга 2 - 2016

Последние годы жизни член-корреспондент Императорского археологического и Русского географического обществ и Краковской академии бедствовал. В письме Котляревскому он признавался: «Скверно, добрейший Александр Алексеевич! Скверно живется. Ничего не поделаешь с литовской натурой, везде мне будет скверно, кроме Вильно. И убивает мысль, что никогда уже не увижу моей Литвы, да и косточки придется здесь положить, а у меня там, в Вильно, припасено такое славное местечко на Росе».

Умер Адам Гонорий 23 ноября 1886 года, похоронен в Кракове.

ВОСТОК И ЗАПАД. КАЭТАН КОССОВИЧ (1814-1883)

«Он удивляет Москву своим языкознанием: он изучил, кроме новых языков, греческий, латынь, еврейский, арабский и, наконец, санскритский, — человек, которых мало рождает скупая ныне почва человечества... Живостью он очень похож на нашего Пушкина».

Так писал М. Коншин, директор училищ Тверской губернии, своему школьному товарищу П. А. Плетневу о «юноше-друге, чудесном явлении», который «изучает языки, как едят калачи». Этого юношу, выпускника Московского университета, прислали учительствовать в Тверскую гимназию — он должен был отработать пять лет за то, что обучался за «казенный кошт». Звали его Каэтан Коссович, и был он нашим земляком.

Каэтан Коссович родился 14 мая 1814 года в семье униатского священника.

После войны с французами на территории Беларуси — пепелища, голод, болезни... Каэтан попал в «конвикт» — отделение для сирот Полоцкого училища. Там «...выдержал он много, и очень много, как физически от холода и голода, так и морально от пренебрежительного равнодушия, так вместе с тем физически и морально от сумасшедшей, дикарской и зверской педагогической рутины того времени». «Префект» училища, некто Генрих Бринк, нещадно порол неспособного к математике мальчишку... Мало что по всем остальным предметам пятерки!

Кстати, забегая вперед, скажем, что Каэтан на всю жизнь сохранил ненависть к математике — в его доме даже это слово никогда не произносили. В лавках расплачивался так: высыпал все имеющиеся деньги и просил отсчитать нужное, поскольку сам к цифрам был неспособен.

Потом была униатская школа пиаров — но ее закрывают. Каэтан, босой и голодный, отправляется в Витебск проситься в гимназию... Но — непреодолимое препятствие: у него нет школьной формы.

Когда знакомишься со сведениями из биографии Коссовича, весьма отрывочными, создается впечатление, что жизненный путь его определялся цепью случайностей. И вот одна из них... Друзьям Каэтана удается купить у пьяницы студента за две бутылки цимлянского старый мундир — и Коссович становится гимназистом.

Далее — еще одна счастливая случайность. Каэтан снимает угол у витебского трактирщика-еврея. В каморке стоит старый шкаф с книгами на древнееврейском. И вскоре Коссович самостоятельно изучает этот язык. Слухи идут по всему Витебску. Белорусский подросток читает Талмуд! Каэтана приводят на экзамен к раввину, все в изумлении. Весть о лингвисте-самородке доходит до попечителя учебного округа — и Коссовича направляют в Московский университет.

1832 год... Университет был государством в государстве, со своими законами и традициями. Нелюбимым профессорам-реакционерам устраивали обструкции. Тех, кто доносил, угодничал перед начальством или кичился богатством и происхождением, презирали. Действовали негласные студенческие суды... Поэтому строптивых студентов нередко сажали в карцер, «забривали в солдаты»...

Несмотря на «зверское обучение», уровень знаний выпускников белорусских училищ был очень высок. К. С. Аксаков вспоминает: «На первый курс поступили к нам студенты, присланные, кажется, из Витебской гимназии, все они были очень хорошо приготовлены... В числе их был Коссович. Он хорошо знал требуемые в университете языки, но филологическое его призвание еще не определялось тогда ясно. Он был неловок; его речь, его приемы были оригинальны, ходил он как будто запинаясь, говорил скоро, спешил и часто вместо одного слова приводил несколько синонимов».

Вскоре Коссович поражает всех своими способностями к языкам. Осваивает их самостоятельно. Почти не появляется на лекциях, постоянно читает, по коридорам тоже ходит с книгой, натыкаясь на встречных. В конце концов даже становится «второгодником»... Но период накопления знаний дает результат: далее Каэтан легко справляется с программой, становится кандидатом...

И вот — очередной случай. Друзья купили для Каэтана на книжном «развале» старую рукопись. Никто из них не мог ее прочитать. Да и никто в России, как впоследствии оказалось, не смог бы. Эго были Пураны — памятник древнеиндийской литературы, написанный на санскрите. И по этой единственной книге Коссович изучает санскрит, древний священный язык, ставший главной страстью его жизни. А между тем считалось, что санскрит можно изучить только в Индии, с помощью брахманов-пандитов. Так же легко Каэтан впоследствии расшифрует клинопись.

Со стороны, наверное, казалось, что этот бедный студент — чудаковатый зубрила, который ничем, кроме языков, не интересуется.