Рудольф Нуреев. Жизнь

Луйё утверждает: другие танцовщики так злились потому, что молодой незваный гость добился успеха, хотя с такой точкой зрения не согласны даже ближайшие союзники Рудольфа. «Звездам казалось, что он не обладает техникой, – говорит Андре Ларке, – и я думаю, что в своем противостоянии они были не совсем не правы. Я очень удивился такому выбору Рудольфа и, подобно его критикам, подумал: почему именно он?» «Рудольф злится», – писал Марио Буа, вспоминая, как, когда Элизабет Платель отказалась быть партнершей Кеннета, Рудольф сказал балерине, что он больше не хочет, чтобы она танцевала в его балетах. Женя Поляков был убежден, что Рудольф «понимает, что он не прав», но если и так, он решил настоять на своем. Он хотел сделать заявление, объяснил он Кеннету, добавив: «Если уж я не могу решать, то кто может?»

В тот период авторитет Рудольфа всерьез подвергался сомнению. После того как в марте 1988 г. президентом перевыбрали Франсуа Миттерана, на пост министра культуры вернулся Жак Ланг, и в феврале 1989 г. он назначил главным администратором Оперы Жана-Альбера Картье. В качестве одного из первых шагов Картье сообщил Шоплену, что в его услугах больше не нуждаются. «Это было началом конца. Для нас обоих. Рудольфу и раньше не нравился Картье, он не доверял его вкусу, и он понимал, что отныне ему придется работать под властью бюрократов. Он по-прежнему останется во главе труппы, но в урезанной, второстепенной роли». Рудольф тем не менее не терял оптимизма; он считал, что может рассчитывать на поддержку нового президента «Оперы Бастилии» Пьера Берже (которого Миттеран выбрал после того, как Берже помог ему в финансировании предвыборной кампании). Один из его первых друзей в Париже, любовник и компаньон Ива Сен-Лорана, а также доверенный друг Клары Сент, Берже был не бюрократом, а дальновидным импресарио в области культуры. «Когда меня поставили во главе Оперы, Рудольф сказал: «Все мои проблемы будут решены», но Берже сказал ему: «Руди, ты ошибаешься… Может быть, это начало твоих проблем».

Так оно и получилось. В то время как большинство президентов Оперы были фигурами номинальными, «вроде председателей на благотворительных балах», Берже, тщедушный человечек с большим самомнением, питал собственные творческие амбиции. В январе 1989 г., когда ему «надоело вести дела другого артиста», он уволил Даниэля Баренбойма, музыкального и художественного директора, что подтолкнуло Пьера Буле также подать в отставку в знак протеста. Президент, заметил Буле, страдает «манией величия… и совершенно не чувствует, как он смешон». Берже, который тогда был одним из богатейших людей во Франции и, учитывая его близость с президентом, одним из самых влиятельных, имел опасную репутацию. Враги знали о его скверном характере, привычке всеми руководить и мстительности. Однако в январе, когда Берже предупредил Рудольфа о том, что его контракт скоро заканчивается, он также прекрасно знал о достижениях Рудольфа и был твердо намерен его оставить. Вместе с тем он так же твердо решил держать Рудольфа под контролем, что означало удерживать его в Париже. «Он хотел, чтобы я жил там не полгода, а год. Я сказал: «Это даже не обсуждается». Жан-Люк Шоплен считает: если бы Дворец Гарнье стал тем «храмом балета», о котором они мечтали, Рудольф посвятил бы себя всецело балетной труппе Парижской оперы. «Сама мысль очень его взволновала, и если бы их условия удовлетворили, он бросил бы все остальное. Но для него единственным путем была полная ответственность. Полная артистическая свобода».