Руги и русы

Следовательно, перед нами не только социальный, но и природный процесс: рождается новый этнос. Вот что крылось и за «перенесением городов», и за исчезновением племен, и за поисками новых идей, которые занимали Владимира, Добрыню и их соратников.

Этот процесс отчетливо виден во времена Святослава, когда происходит интенсивная метисация славян и русов. При Владимире он принимает необратимый характер. А при сыне Владимира – Ярославе Мудром – завершается. На месте германского народа русов и массы славянских племен возникает новый этнос – русичи с новой религией (христианством) и новым стереотипом поведения. Славяне и русичи равноправны. Впервые не происходит покорения одного этноса другим. Нет первосортных аварских, болгарских, еврейских правителей и второсортных славян, как это было в эпоху трех каганатов.

Об этом говорит пресловутая первая статья Русской Правды, где отмечено, что за убийство «словенина» и руса назначена единая вира – 40 гривен. «Оубьеть моужь моужа, то мьстить братоу брата, или сынови отца, любо отцю сына, или братоучадоу (а), любо сестриноу сынови; аще не боудеть кто мьстя, то 40 гривенъ за голову; аще боудеть роусинъ, любо гридинъ, любо коупчина (б), любо ябетникъ, любо мечникъ, аще (в) изъгои боудеть, любо словенинъ, то 40 гривенъ положити за нь» (Русская Правда, ст. 1). Комментарии излишни.

Страна остается редконаселенной по европейским меркам, но ее жители осознают свое единство. Общественный строй покамест архаичен, он действительно напоминает полисы Древней Греции, но князья не оседают в одном городе, а перемещаются с места на место со своими дружинниками и боярами, которым платят «зарплату» мехами и деньгами, но не землями. То есть перед нами не феодализм. «Бродячие князья» и их свиты тоже поддерживают единство Руси самим фактом своих перемещений.

Этот вывод противоречит выводам Л.Н. Гумилева, который полагал, что современная Россия родилась на Куликовом поле, а X век – время инерции от «славянского» витка этногенеза. Но ряд ключевых признаков, которые любит приводить сам же Гумилев, говоря о рождении этносов, противоречит его утверждению. Эти признаки – смена религии, исчезновение родов и племен, то есть одномоментное преображение социальной структуры общества, и, наконец, слияние двух разных народов – в нашем случае славян и русов – в новый оригинальный этнос. Всё это случилось, и всё это мы считаем признаками нового – русского – витка этногенеза. Происходит замечательное историческое событие – рождается Русь.

Наконец, после многих драм и трагедий, славяне создали свое государство – мощное, долговечное, оригинальное и не зависящее от «старших» партнеров. Владимир Красное Солнышко отнюдь не святой, но он велик уже тем, что сделал правильный выбор и не пошел по пути польского князя Мешко или чешского Ульриха. После долгих сомнений он нащупал верную идеологию и начал создавать приемлемую для того времени государственную модель, которая обеспечила русичам устойчивость и выживание. За это мы – потомки – должны благодарить основателя Русской державы.

Послесловие

I. О ВРЕДЕ ЯРЛЫКОВ

А может быть, норманистов и антинорманистов пора переименовать? Как мы видим, Рыбаков, будучи профессионалом своего дела, разделяет многие постулаты норманистов, но при этом остается искренним патриотом России. Не в этом ли причина того, что академика невзлюбили представители противоположного лагеря и объявили антинорманистом? То же самое можно сказать про плеяду талантливых русских историков новейшего времени – А.Г. Кузьмина, В.В. Фомина, И.Я. Фроянова, Л.Н. Гумилева. Это безусловные и безоговорочные патриоты России. А у тех, кого принято называть норманистами, взгляды на Россию по какому-то досадному совпадению совсем иные. И мы вновь возвращаемся к политике. Выходит, что нет никаких норманистов или антинорманистов. Собственно, на Западе их и нет. Там уже давно сделали выводы, подвели под них базу и теперь занимаются изучением частных аспектов взаимодействия славянской и скандинавской культур.

А вот в России продолжается идейная борьба. Сегодня это элементарная борьба за выживание империи. Столкновение идет в разных плоскостях, одна из них – варяжская проблема. Здесь норманисты и антинорманисты есть, они активно проявляют себя, причем оба лагеря политизированы, хотим мы этого или не хотим.