Читаем Руги и русы полностью

Начало и конец гражданской войны в Хазарии не поддаются датировке. Смутное сообщение о ней мы находим у Константина Багрянородного в его трактате «Об управлении империей». Одна из глав повествует об этносе кабаров, которые происходят от хазар. «Да будет известно, что так называемые кавары произошли из рода хазар, – пишет Константин (в тогдашнем греческом нет буквы “бэ”, и эта гласная смягчается – не базилевс, а василевс, не кабары, а кавары. – С. Ч.). – Случилось так, что вспыхнуло у них восстание против своей власти, и, когда разгорелась междоусобная война, эта прежняя власть их [всё-таки] одержала победу» (Об управлении империей, гл. 39). Кабары бежали в землю мадьяр, а сами мадьяры жили тогда в степи между Днепром и Северским Донцом. Мадьяры пришли сюда в VIII веке, то есть после того, как тюркохазары, еще не опрокинутые еврейским переворотом, разрушили Великую Болгарию. Поднепровье пытались удержать наследники болгарского хана Аспаруха, которые владели в то время территорией Молдавии, Валахии, а также землями на Балканах до хребта Гем. Понятно, что соседство с мадьярами не могло понравиться болгарам. Следовательно, мадьяры поначалу оказались друзьями хазар, хотя, возможно, и не очень надежными. В каких отношениях они находились с русами, неясно. Похоже, что русы и степняки просто разделили сферы влияния. Первые покоряли славян, вторые сражались с болгарами. Но между 787 и 790 годами состоялся поход Бравлина. Если принять точку зрения Л.Н. Гумилева на обстоятельства этого похода, получится, что мадьяры предали хазар, пропустили русов в Крым и те подвергли разгрому как хазарские кочевья, так и византийские города. Но это – простой допуск, основанный на том, что Крымская Готия вскоре перешла к Византии. Вывод логичен, однако не исключено, что Гумилев ошибается и поход Бравлина изначально был направлен против Византии, то есть мадьяры и хазары пропустили Бравлина в Крым по взаимному согласию. Тогда выходит, что русы довольно долгое время были союзниками хазар и мадьяр, которые позволили им расширяться за счет славян. А Готия могла присоединиться к Византии как раз потому, что хазары начали наступление на православие. К тому времени готы, оставшиеся в Крыму, исповедовали никейский Символ веры. Круг замкнулся.

7. Хазары и русы

Вернемся к гражданской войне в Хазарии. Бравлину что-то не понравилось в поведении хазар уже во время его набега на Крым. Он принял христианство и тем самым сделался союзником Византии, но врагом мадьяро-хазарского альянса. Как развивались события дальше, не совсем ясно. Возможно, последовала война между мадьярами и русами. Но тут в Хазарии случился переворот, власть захватили евреи, в поволжском каганате началась гражданская война. На чьей стороне выступили русы – иудеев или «старохазарской партии» кабаров? Похоже, они предпочли сохранить нейтралитет. Из вышеприведенного сообщения Константина Багрянородного следует, что тюркохазары потерпели поражение в борьбе с иудеохазарами и нашли убежище у мадьяр, чем всё и кончилось. Если бы русы выступили на стороне евреев и ударили мадьярам в тыл, ситуация сложилась бы иная.

В это же время правитель русов вскоре, как мы увидим, принимает титул кагана, то есть ставит себя вровень с хазарским и болгарским правителями, но выше мадьярских вождей и славянских князей. Каган – это степной император. Получается, что правитель тогдашней Руси считает себя равным византийскому базилевсу или повелителям Священной Римской империи германской нации. Согласно сообщениям арабских авторов, хаканрос (каган русов) носит имя Дира. Но это известный Дир русской летописи. Возможно, перед нами – преемник Бравлина. Куда девался сам Бравлин, неясно. Возможно, он пал жертвой языческого переворота, потому что вскоре после его крещения русы опять выступают как многобожники. Зато ясно другое. Летописец по какой-то причине сдвинул годы жизни Дира, который, судя по всему, правил в 830-х годах. Дир – это германское имя. Его называют скандинавским, но как раз это – вопрос спорный. Полагаем, что перед нами, как и в случае с Бравлином, имя руга, а не скандинава.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неведомая Русь

Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи
Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи

История наших предков до IX века от Рождества Христова долго оставалась загадкой, «белым пятном», объектом домыслов и подчас фантастических теорий. Известный писатель Андрей Воронцов, основываясь на новейших открытиях в археологии, антропологии, генетике и лингвистике, пытается ее реконструировать. В книге речь идет о найденном в 1977 г. в австрийском городке Графенштайн камне с фрагментами надписи II в. н. э., которая принадлежала норикам. Норики же, по свидетельству Нестора-летописца в «Повести временных лет», были прямыми предками восточных славян, причем, как выясняется, весьма древними. Согласно историкам Древнего Рима, норики существовали как минимум за тысячу лет до того, как славяне, по версии господствующей в Европе «немецкой исторической школы», появились на континенте. А атестинская (палеовенетская) культура, к которой принадлежали норики, древнее Норика еще на 500 лет. Книга А. Воронцова доказывает прямую преемственность между древнерусской и палеовенетской культурами.

Андрей Венедиктович Воронцов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Книга «Загадки римской генеалогии Рюриковичей» посвящена знаменитой легенде о происхождении Рюрика от мифического Пруса, родственника древнеримского императора Августа. Несмотря на явную искусственность самой генеалогии, в основе ее лежат отголоски преданий о былом нахождении русов на севере современной Польши и границе с Пруссией, что подтверждается целым рядом независимых источников. Данная легенда дает ключ, с помощью которого мы можем не только узнать о взаимоотношении русов с готами, ругами и вандалами во время Велмого переселения народов, но и определить, где находилась изначальная прародина наших предков и как именно возникло само название нашего народа. Книга предназначена как историкам, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросом происхождения своего народа.

Михаил Леонидович Серяков

История / Образование и наука
Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Повести исконных лет. Русь до Рюрика

Известный исследователь, историк Александр Пересвет в своей новой книге, в форме летописного повествования, прослеживает историю от появления первых русов в Восточной Европе до нападения князя Святослава на Хаэарию и Византию. Рассказ ведётся от имени личного духовника великой княгини Ольги, болгарского клирика, который описывает, как рождалась и развивалась Русь изначальная. Он прослеживает её историю: строительство первыми русами города Ладоги, появление нескольких русских «протогосударств», борьбу между ними — и, наконец, укрепление и возвеличение среди них Руси Киевской.Взору читателя открывается захватывающая панорама ранее не известной, но исторически и научно достоверной предыстории Российского государства. В книге предстают известные и малоизвестные исторические персонажи, войны и походы, подвиги и провалы, политические акты и религиозные деяния далекого прошлого.

Александр Анатольевич Пересвет , Александр Пересвет

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука