Руина, Мазепа, Мазепинцы

Бобровиче дан был им ответ, что великий государь уже приказал

воротить его к Москве, но прелестное письмо, обличавшее

Бобровича в измене, как видно, не внушило к себе веры, по крайней

мере неизвестно, чтобы Бобровичу было сделано какое-нибудь

стеснение или производился над ним розыск. О нежинском

протопопе челобитчикам отвечали, что протопоп прежде на ссору

ничего не писывал и впредь писать не учнет, а приезжал он в

Москву к великому государю с челобитьем за него же, гетмана, и за все Войско Запорожское. Такой ответ давался в то время, когда письмо протопопа Симеона с доносами находилось уже в

Приказе. Приехавшие с козацкими посланцами депутаты от

нежинских и киевских мещан привезли статьи, в которых, между

прочим, просили избавить мещанство от суда воевод и от козацких

стоянок, сопровождавшихся насилиями. На это отвечали, что все

статьи, касающиеся мещанства, будет указано рассмотреть на

предстоящей раде.

23-го января посланцы были приглашены снова в Приказ.

<Где, по-вашему, пристойнее быть раде?> - спросил их боярин

Хитрово.

- Мы промеж себя о том помыслим и скажем завтра, -

отвечали посланцы. - Мы назначим места два или три; лучше быть

раде в <тихом боку> (т. е. в безопасном нешумном месте), а

мнится нам, быть бы ей около Десны, - только чтоб черновой рады

не было, а чтоб на раде были только полковники и старшины; черновой раде нельзя быть потому, что места разоренные, и как

съедется много народа, так нечем будет корхмить лошадей. Мы

уже обрали себе гетманом Демьяна Игнатовича и бьем челом

великому государю: пусть бы его пожаловал, велел дать ему булаву

и знамя!

На другой день, 24-го января, их призвали снова и объявили, что великий государь назначает своими царскими послами на

раду боярина князя Григория Григорьевича Ромодановского, стольника Артамона Сергеевича Матвеева и дьяка Григория

Карповича Богданова, раде быть в Батурине, на раду допускать

старшину козацкую и мещанскую, а черновой раде не быть.

25-го января было новое свидание. После дополнительных и

объяснительных бесед о подробностях того, на что в общих чертах

уже последовало-решение, спрошены были посланцы: <какие4 у

151

вас есть письменные улики против епископа Мефодия и против

протопопа Симеона?>

Посланцы отвечали: <улик с нами никаких не прислано, но

добудутся улики на раде. Мы подлинно ведаем, что вся дума у

гетмана Бруховецкого была с Мефодием, да с протопопом, да с

Ромодановским. Бруховецкий в то время посылал в Москву

бунчужного Ивана Поповича да арматного писаря Никифора; потом - разглашал, будто они ему сказывали, что <листов> его царю

не доносит боярин Нащокин, и будто бояре говорили, что

Малороссия царю не надобна>.

На это им сказали: <можно бы вам самим разуметь: то дело

несбыточное, чтоб ваших листов не докладывали его царскому

величеству! Такие непристойные речи говорил вам Ивашка

Бруховецкий и этим вмещал между вами смуту>.

В заключение посланцы просили об освобождении взятых в

плен малороссиян, томившихся в неволе во дворах бояр и дворян, о возвращении имуществ малороссийских торговцев, задержанных

по городам во время бывших смут. На все получили они в ответ

добрые обещания.

Феофил Бобрович, в то время как посланцы доносили на него

в измене, находился в Гадяче> Он туда приехал 10 января и

привез царские милостивые грамоты к гадячанам, к полтавскому

полковнику и к войтам с поспольством в Ромен, Зеньков, Лубны, Комышню1, Сорочинцы2, Драгайлов3, Опошню, Рашевку4 и Веп-

рик5. Всех малороссиян, задержанных по поводу смуты в

Белгороде, Сумах и в иных городах, велено было отпустить. 11-го

января в Гадяче на раде прочитаны были привезенные Бобровичем

царские грамоты; рассуждали на всякие лады и потребовали от

Бобровича, чтоб он ехал в Чигирин к гетману Дорошенку.

Бобрович отвечал, что ему нельзя будет ехать, если не дадут аманатов; некоторые малороссияне перед тем тайно шепнули ему: <если

поедешь к Петру Дорошенку, то попадешь в вечную неволю, а то -

станется и то, что быть тебе и без головы! Не доверяй Дорошенку.

Он сносится с турским султаном и по весне будет кровопролитие!>

Сам брат гетмана Дорошенка стал показывать какую-то

двусмысленность в обращении с Бобровичем. Пригласил он его на обед, и на этом обеде, против обычая, не было заздравной чаши в честь

великого государя, а 17-го января Бобрович был у обедни и за-

* Местечко Миргор. уезда, Полтавской губ.

2 Местечко Миргор. уезда, Полт. губ, при р. Пеле.

3 Под таким названием нет населенной местности. Может быть, На-

сдрагайлов - зашт. гор. Лебед. уезда Харьк. губ., при р. Суле.

4 Местечко Гадячск. уезда, Полт. губ. при р. Пслле.

5 Местечко того же уезда, при той же реке.

152

метил, что на ектениях не поминалось имени государя, но

поминали гетмана Петра, как главу малороссийского края. Бобровичу

объяснили, что так повелел митрополит Иосиф. Этот митрополит, сообщали Бобровичу, приказывал считать отлученными от церкви

всех попов, посвященных епископом Мефодием, и требовал, чтоб

они приезжали к нему для вторичного посвящения, если хотят

пребывать в священническом сане. Смекнул Бобрович, - начи-

нается-де что-то неладное и, не добившись аманатов, счел за