Руины Тиррэн Рина. Пламя на углях (СИ)

Вождь сделал широкий шаг в их сторону. Вода угрожающе зашумела, сгустилась, потемнела до синего, и Мирэд даже не заметил, как в его руку сам собой скользнул Серый Меч. Аин-Зара глухо зашипела, свилась кольцами на плечах, готовая к броску. Стоящий рядом Фирэйн с тихим шелестом извлёк из поясных ножен тонкий, мерцающий голубым клинок, от которого веяло какой-то неопределимой опасностью. Зенор немедленно оказался в центре их отряда, закрытый со всех сторон от возможного нападения. Его пальцы были напряжены и чуть подрагивали, готовясь сплести сеть заклятья.

Внезапно ракушки-подвески на дверном проёме зазвенели, стукаясь друг о друга, и в дом смазанной тенью проскользнул капитан СэльСатар. Его лицо, как и в их последнюю встречу, было скрыто чёрной дымкой, накидка, которую он не удосужился снять, прятала под собой камзол и очертания тела. Он кивнул тёмным и склонился в полупоклоне перед настороженно замершим вождём.

— Братья мои тёмные, уважаемый вождь. Я пришёл сообщить вам прискорбную новость, — его разноцветные глаза молниеносно метнулись к Квэарру с каким-то злым прищуром, — не более чем через двое суток здесь могут появиться эльфийские наёмники, в количестве девяти штук. И им нужен Артефакт.

41 день элэйнана 1069 года от Серой Войны; один из островов моря Меридэ; Странный мир

Просыпаться было тяжело. Рэт словно бы выныривал из давящей чернильной пустоты, что пыталась засосать его, но почему-то не могла. Произошедшее вспоминалось урывками — вот в глазницу человека вонзается кинжал, вот падает на доски голова Гираса, вот бьёт фонтаном туман из рассечённого горла тёмного, вот он сам прыгает за борт корабля и валится с кем-то на палубу. Он вспоминал, но все эти картины словно проходили мимо воспалённого сознания. Очнувшись, Рэт чувствовал во всём теле лишь дикую болезненную слабость, которой не было у него ни разу за сто двадцать лет жизни. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, магия и вовсе не ощущалась. Он был пуст, как духовно и физически, так и магически. Единственное, на что у него хватило сил, это слабо прошептать, едва разлепляя ссохшиеся губы:

— Воды…

В голове звенело, но он всё же расслышал тихое шуршание и плеск справа от себя. Через несколько секунд его губ коснулось что-то прохладное, а в рот потекла вода. Никогда ещё Рэт не был ей так рад и даже не представлял, что может так радоваться такой простой вещи. Он сдавленно глотнул, чуть приоткрыл глаза. Всё было мутным и плыло, но он всё же увидел фигуру в тёмно-голубом. Значит, хоть кто-то из наёмников выжил.

— Очнулся наконец-то. Таэрт уже начал переживать — что он скажет Светлой Иллирии, если ты неожиданно умрёшь на этой увеселительной прогулке? — негромкий, поддёрнутый усталостью и чем-то горьким голос Мелиффа Рэт узнал сразу. Вновь появилась перед глазами голова Гираса, висящая в затянутой в чёрную перчатку руке незнакомца, и взгляды, которыми и воин, и лекарь смотрели на Арэ. Даже для несведущего в подобных делах Рэта было кристально ясно, что они оба были в неё если не влюблены, то хотя бы ею заинтересованы. А ещё Мелифф с Гирасом были друзьями. А теперь Гираса нет.

— Как Арэ? — прошептал Рэт. Язык едва ворочался во рту, горло было пересохшим, несмотря на смочившую его влагу.

— А что Арэ? Забилась в угол и плачет, отказывается есть и разговаривать. Ничего удивительного. Гирас, как ты наверняка знаешь, был для неё больше, чем просто другом, — Мелифф как-то тускло усмехнулся, набирая в кружку ещё воды.

— А ты? Ты для неё разве не был тоже… не просто другом? — спрашивать о таком было неудобно и, наверное, неприлично, но Рэт просто не мог не спросить.

— Да, я для неё тоже был не просто другом. Но Гирас был не просто другом и мне — мне он был как брат, и поэтому я с куда большим удовольствием отдал бы ему Арэ, чем увидел его отрезанную голову в руках у тёмного. Но теперь всё это неважно. Как ты себя чувствуешь?

— Тело словно чугунное, говорить могу с трудом, магия почти не ощущается, — Рэт ещё раз взглянул на лекаря уже более прояснившимися глазами и неловко шепнул — чувствовал, что должен что-то сказать, но всё не мог подобрать нужных слов, — мне жаль…

— А кому сейчас не жаль? Но жалость Гираса не вернёт. Не забивай себе этим голову, — Мелифф покачал головой и отвернулся, а затем подал ему какую-то склянку, — выпей-ка это. Должно помочь.

Рэт поспешно хлебнул, подавился и закашлялся, запил горечь протянутой водой, но в голове действительно прояснилось, да и тело будто бы стало легче. Он осторожно пошевелил ногами и сел, только сейчас обнаружив, что лежал на полу, в ворохе наёмничьих плащей. Рядом валялась его сумка. Живот неожиданно призывно заурчал, и Рэт покраснел.

— Подожди несколько минут, сейчас я попрошу дать тебе чего-нибудь съестного, — лекарь слабо улыбнулся и обернулся к дверному проёму, в котором сама дверь почему-то отсутствовала:

— Белая Медуза, пожалуйста, принеси моему товарищу еды.

— Белая Медуза? — Рэт нахмурился, пытаясь вспомнить у какой из рас такие необычные имена. Он ведь определённо читал что-то подобное в одном из справочников…